Онлайн книга «Хочу бабу на роликах!»
|
– А у вас дети есть? – Нет, я себе. – Взрослые таких не носят, – пожала плечами девочка. – Серьезно? Какая жалость! А ты плавать умеешь? – Умею, конечно! А вы, что ли, не умеете? – Почему? Умею, просто давно не была у моря, боюсь, не разучилась ли. Девочка смотрела на меня испытующе. – А вы с мамой давно дружите? Что-то я никогда про вас не слышала. – Нет, недавно подружились. Надеюсь, мы и с тобой подружимся. – А зачем нам с вами дружиться? – Понимаешь, я тут останусь пожить. – Зачем? – Надо. Буду тут работать. – Кем? Эмма вдруг покраснела. Чувствовалось, что она немного робеет при дочери. – Саша будет мне помогать с романами… – Ой, кошмарики! – воскликнула девочка. – Мама, тебе не надоело? – Дуняша, что ты за человек, другая бы гордилась матерью, а ты… – Да чем гордиться, мама? Не вижу повода. А вы тут долго жить будете? – Посмотрим. – Вы на роликах катаетесь? – Нет, никогда даже не пробовала. А ты меня научишь? – Саш, ты что? – испугалась Эмма. – Зачем тебе это надо, смотри, шею сломаешь. Лучше пусть Дуняшка тебя испанскому научит, больше пользы. – Одно другому не мешает. Будем ездить на роликах и говорить по-испански, чем плохо? Дуня посмотрела на меня с интересом. – Вы не придуриваетесь? – осведомилась она. – Даже не собираюсь! А тут ролики можно купить? – Можно. В Пальме. Мама, поедем в Пальму? – Обязательно поедем, только не сейчас. Дай старым женщинам отдохнуть с дороги, на море сходить и все такое. – Мам, а ты надолго? – На пять дней, больше не получится. – И то хлеб, – как-то не по-детски вздохнула Дуня. – Ладно, вы тут разбирайтесь, а потом посмотрим. Мам, ужинать будем в ресторане. – Договорились. Дуня убежала. – Ты ей понравилась, – сказала Эмма с явным облегчением. – Это хорошо, я хоть спокойна буду… Ты теплый человечек, Саша, а Дуньке тепла не хватает, хоть Вера Ивановна хорошая женщина, но уж точно на роликах с ней кататься не будет. Ладно, кончаем треп, идем на море! До моря было пять минут ходьбы. На пляже торчали забавные грибки, похожие на вьетнамские соломенные шляпы, только какие-то лохматые. Народу было много, по волнам летали пестрые прозрачные стрекозы – серфы. А вдоль моря над полосой пляжей тянулась белая, усаженная пальмами набережная. У меня захватило дух. – Какая прелесть! Боже мой, неужели это наяву? Эмма, ущипни меня! И я буду жить в этом раю? – Погоди, взвоешь еще, надоест тебе этот рай хуже горькой редьки! – Не надоест, не может такого быть! Мы купались, плавали, потом пошли в кафе, пили ледяной сок и крепкий, обжигающий кофе. – Саш, я вот хочу спросить… У тебя подруги есть? – В общем-то нет, есть одна подруга еще моей мамы – я с ней тоже дружу, а больше никого. До замужества были, и много, а потом… Кто-то мне жутко позавидовал, когда я за Глеба вышла, кто-то уехал, кто-то с годами отсеялся… Теперь я понимаю, что это не правильно – всю себя посвящать мужу, какой бы он ни был. – Вот и у меня с подругами напряженка. А сейчас вообще… Понимаешь, я все время с такими людьми общаюсь, что там нормальным бабам не выжить. Либо акулы, либо рыбки-прилипалы. – Ты тоже акула? – Еще какая, – тяжело вздохнула Эмма. – Но меня вывели… – Как – вывели? – не поняла я. – Вывели новую породу… Я раньше не была такой, я раньше не акула была, а Акулина простодырая. У меня теперь знаешь какая хватка? Помесь акулы с бульдожиной. Самой иногда противно, но что ж поделать… Слушай, а почему ты просила ничего не говорить Тарасу? – Просто не хочу, чтобы один человек об этом знал. Только и всего. – Муж? – Ну и муж тоже, хотя муж вряд ли стал бы меня тут искать. – Я вообще про этот дом никому особо не треплюсь. И Тарас тоже не знает. Я всем говорю, что Дуняшка в Швейцарии. Слушай, а что за мужик-то, от которого ты прячешься? Я рассказала ей о Шалимове. – Не знаю такого. Но мужикам вообще верить нельзя, это я давно поняла. Эх, знала б ты, как я их всех ненавижу! Ничего, подруга, будет и на нашей улице праздник! – С мужиками? – засмеялась я. – Куда от них, блин, денешься! Кстати о праздниках. Сегодня гуляем. А завтра начнем разбираться с романом. У тебя там вопросы накопились, надо все посмотреть, чтобы потом ты спокойно работала. Сколько страниц в день ты реально можешь сделать? – Ну в Москве больше четырех-пяти у меня не получалось. Здесь, может быть, и больше будет выходить. – Ну в сезон это вряд ли: море, курортные радости, пока освоишься, то да се, а вот как дожди пойдут, народ разъедется, тогда уж и приналяжешь. Но за три месяца одолеешь? А то у меня уж и следующий на подходе. – Нет вопросов. Я задаром твой хлеб есть не буду. – Ну вот, ты обиделась, так я и знала. – Я нисколько не обиделась. Просто ты спросила, я ответила. А скажи, когда здесь сезон кончается? – Ну в принципе в октябре. Хотя иногда бывает и октябрь неплохой. Так что пользуйся солнышком напоследок, набирайся здоровья, а то ты бледная. Эх, видела бы ты, какую я Дуньку сюда привезла: тощая, глаза ввалившиеся, жуть. А сейчас ты видела эту ряху? Розан, как моя бабка говорила, чистый розан. Слава богу, могу ее тут держать. Зачем ей в Москве жить и знать про мою жизнь всякое лишнее… Я, Сашка, понимаешь, слаба на передок. Хоть мужиков ненавижу, а без этого дела обходиться не могу. Но мужики у меня долго не задерживаются, зачем девчонке эту чехарду наблюдать, понимаешь? – Ну если ты только из-за этого ее сюда сослала… – Сослала? Да что ты понимаешь. Кроме траха у меня в жизни еще уйма всяких заморочек, которые девчонке совсем ни к чему. Я хочу, чтобы она у меня чистенькая выросла, она умная, у нее не голова, а прямо Академия наук. – А где ее отец? – Отец? Кабы знать. Хотя и знать не хочу. Та еще скотина… Да вообще, в Москве у меня на дочку времени совсем нет, а сюда я приезжаю хоть ненадолго, но свободная. И тут уж все внимание ей, – словно оправдываясь перед самой собой, говорила Эмма. |