Онлайн книга «Дальний берег Нила»
|
Как в исторических трагедиях Шекспира, под фанфары вошли начальственные лица, награждаемый контингент встретил их дружным вставанием и аплодисментами, переходящими в овацию. Возглавляющий процессию пожилой важный товарищ в очках, громадных, как канализационные люки, остановился возле крытой алым бархатом трибуны и поднял руку. Аплодисменты стихли. Начальство расселось по креслам, выставленным дугою по обе стороны трибуны. Асуров ткнул Нила в бок, возбужденно зашептал в ухо: – Видал? Сам Чебриков! И Крючков! И Градусов! И Сыроежкин!.. Эти фамилии Нилу ровным счетом ничего не говорили, сидящие напротив были для него всего лишь незнакомыми мужчинами, немолодыми и несимпатичными, обряженными в одинаковые темно-синие костюмы с одинаковыми бордовыми галстуками и одинаковыми красными значками на лацканах. Дядя в бинокулярах откашлялся в микрофон. – Дорогие товарищи! Разрешите мне в этот торжественный для всех нас день от имени и по поручению… Голова Нила свесилась на плечо… Лиз, живая, веселая, гордая, сказочно прекрасная Лиз гарцевала на вороной лошадке, изящной и тонконогой. Ее длинные волосы белокурой волной струились по ветру, лицо, обращенное к нему, лучилось нежным, прозрачным румянцем. – Догоняй! – Ее голос рассыпался хрустальными нотками челесты – небесного клавесина. И он побежал за ней, легко перепрыгивая с облака на облако. – Лиз! Он протянул руки, и она упала в его ладони картинкой на невесомом листочке белого картона. Сдерживая дрожь, Нил вгляделся в лицо наездницы. Рисунок был очень точен. – Кто это на лошади? – А. Это Лиз, Элизабет Дальбер. Когда-то я уговорила ее остаться учиться в России. Может быть, и зря уговорила… Хотя, наверное, ничего в этой жизни не бывает зря… Таня Захаржевская взяла рисунок из дрожащих пальцев Нила и положила на откидной столик рисунком вниз. Белая изнанка была девственно-чиста. – Прошлое все равно остается с нами, Нил, – сказала Таня. – И если сегодня мы живы, если способны любить и быть любимыми, значит, нет в этом прошлом ничего такого, о чем стоит жалеть. Она откинулась на плюшевую спинку дивана и замолчала. «Увидеть Париж и умереть, увидеть Париж и умереть…» – настукивали где-то внизу колеса. – Таня… А куда идет этот поезд? Таня подышала на вагонное стекло, и на помутневшей поверхности проступило слово «Занаду»… Асуров тряс Нила за плечо. – Ну давай же, очнись, ты, чучело! Твоя очередь… Нил вздрогнул, встряхнулся. – Ах да, извините… – Баренцев Нил Романович! – повторил председательствующий. Нил стал пробираться к проходу. Бойцы невидимого фронта поджимали ноги, пропуская его. – За мужество и героизм, проявленные при выполнении особо важного задания Родины… – чеканил голос с трибуны. Нил сошел с ковровой дорожки и сделал первый шаг по блистающему наборному паркету. До трибуны оставалось еще с десяток. – Орденом Красной Звезды… Ноги на скользких подошвах выстрелили вперед одновременно. Нил взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и под оглушительный треск лопающихся швов, медленно и красиво, как в кино, опрокинулся навзничь и покатился вперед, набирая скорость. Ноги, как две крылатые ракеты, неслись прямо на трибуну. Председательствующий согнулся, прикрываясь руками, и пронзительно, по-бабьи заверещал. Острые носы лаковых штиблет протаранили трибуну и, не встретив сопротивления, с ускорением въехали в стену, протащив сквозь древнюю кладку и всего остального Нила. Он пролетел над Кремлевской стеной, над приплюснутым кубиком Мавзолея, над Красной площадью, прямо в пламенеющий закат. Холодные лучи на мгновение ослепили его, а потом он увидел, впереди и внизу, аквамариновую морскую безбрежность и крохотный зеленовато-коричневый треугольник суши. Островок стремительно приближался, вырастая навстречу, и уже был виден кремовый купол Занаду, и цветники, и радужный фонтан, и три человеческие фигурки перед фонтаном. Стройная рыжеволосая женщина, седобородый старик и между ними – беленький, вихрастый мальчишка. Подняв головы, они смотрели на его приближение, улыбались и махали руками… Эпилог
Ворон был очень большой, очень черный и очень наглый. Он сидел на макушке массивного гранитного креста и смотрел на Нила круглым агатовым глазом. – Здравствуй, брат, – тихо сказал Нил. – Видишь, какая история… Линда, потом Лиза, теперь вот Таня… Судьба, значит, такая – кружить черным вороном над могилами любимых… – Мр-рак, мр-рак! – картаво согласился ворон. Оградки возле креста не было, и цветы лежали прямо на траве. Нил наклонился, присовокупил свое подношение – пышную белую розу на длинном стебле. Разгибаясь, в который раз встретился взглядом с позолотой букв, высеченных на кресте: «Tanya Darling. 1956–1988. Blessed Are the Meek for They Shall Inherit…» [39] – Кыш-ш! Нил обернулся на шипение за спиной. Кладбищенский служитель, старый и морщинистый, в черной ливрее с серебряным позументом согнал ворона с креста. Впрочем, тот улетел недалеко – опустился на соседнюю могилку и оттуда наблюдал, что же будет дальше. – Зря вы его, – сказал Нил. – Мы так славно беседовали… – Непорядок, сэр, – отозвался служитель. – Развелось их тут. Галдят, гадят, беспокоят клиентов… – Да неужели? – Я о посетителях, сэр. Нил отвернулся, но служитель явно не хотел прекращать беседу. – Вы из родственников будете, сэр, или из поклонников? – Нил промолчал, но служителя это нисколько не смутило. – Да, популярнейшая, скажу я вам, была личность, наша миссис Дарлинг. Уж скоро год, как бедняжки не стало, а смотрите, сколько цветов, и все свежие. – И чем же это она была так популярна? – Как, сэр, неужели вы не знаете? Быть того не может! – Видите ли, я не здешний. Друг детства. – «Зарина», сэр. Лучшее заведение во всей Англии. Миссис Дарлинг была настоящая леди, и ее девочки были – высший класс. Без преувеличений заявляю, сэр, на похороны пришла половина Лондона. Многие рыдали, а с одной журналисткой была форменная истерика. Представляете, сэр, бросилась в открытую могилу и кричала, чтобы ее тоже закопали вместе с миссис Дарлинг. Пришлось вытаскивать силой. Говорят, она в тот же вечер отравилась газом… Да, скажу я вам, повезло этому черномазому, что сразу в окошко сиганул, а то люди бы его на клочки порвали! |