Онлайн книга «Торговцы жизнью»
|
– Как победить? – Руками. Локти на одной линии, пальцы в замок… Ростик понял. – Бакумуров? Побеждает в армреслинге? Что же это за мужик? – Сейчас увидишь. Они увидели. У их машины, в тенечке под днищем, сидели Сопелов, Винторук и какой-то невероятно громадный детина. Грудная клетка у него была так велика, что сравнить ее с бочкой было, по мнению Ростика, как-то неудобно – бочки бывали и стройнее, и поменьше объемом. Несмотря на стать, держался Коромысло застенчиво. И вызывал симпатию. Это казалось невероятно, но его сразу хотелось поучить жизни, разумеется, с самыми лучшими намерениями. Бывают такие люди, они помимо воли почему-то сразу попадают к центр внимания и, как правило, нисколько не протестуют, вероятно, привыкают с детства. Пока гравилет поднимался, пока Ким ложился на курс, Антон, на этот раз безоговорочно севший за рычаги, приставал к силачу, спрашивая, что и каким именем ему хотелось бы назвать. Тот сначала отнекивался, а когда узнал, что Серегин его откровенно заложил, признался, что хотел бы красивым женским именем назвать речку, про которую рассказывал Сопелов. – А имя выбрал? – спросил Ким. – На месте посмотрю и выберу. А то будешь придумывать, а речка окажется лядащей, например. И все старания… Коромысло, видимо, скроил такую рожу, что Сопелов закудахтал от смеха. – Рядом с тобой любая речка, кроме Волги, покажется «лядащей». – И то, – согласился Коромысло. – Нет, все-таки интересно, – не унимался Антон. – Ты имечко будешь выбирать вообще или в честь конкретной особы? – Он повернулся назад, хотя из-за котла видеть гребцов не мог. – Помнишь, к тебе повадилась одно время бакумурша бегать? – Ч-чего? – не понял Ростик. – Бакумурша? Винторук странно и пронзительно запел, вероятно, этот звук означал смех, впрочем, Ростик не поручился бы. – Да, – согласился Ким. – Понимаешь, стать у нашего загребного такая, что волосатики женского пола совершенно шалеют, когда его видят. Вот одна не выдержала и… Сам знаешь, какие они откровенные. Винторук на этот раз что-то заворчал. Ким тут же повысил голос: – Винторук, ты уж ничего дурного не подумай, и у нас такие бывают. От таких, говорят, пакля загорается. Вот только у нас их не часто встретишь, а у вас – сплошь. Ворчание улеглось. Несравненные достоинства волосатых красоток, устроивших себе общежитие под трибунами стадиона, видимо, не вызывали у бакумура возражений. Антон все-таки не хотел так легко менять тему. – Интересно, что она в тебе нашла? – Он снова повернулся назад. – Ну, я имею в виду ту красотку за два метра. – Что, что? – передразнил его Коромысло серьезно. – Сила дана человеку, чего же тут не понять? – А чем у вас… – Ростик подумал, – сладилось? Ким так затрясся от беззвучного смеха, что лодка ощутимо дрогнула. – Чем? Она приходила, просила рубашку снять, бицепсы трогала. У меня же там шестьдесят два сантиметра… Иногда в пресс и спину тыкала. Но когда стала приводить чуть не половину их табуна, то я решил – все, я им не стриптиз какой-нибудь. И начал прятаться, она поискала-поискала, да и отстала. – Стать, это верно, – согласился Ростик. – Даже странно, что я тебя раньше не знал. Ты сам-то боловский? – А у меня все это только за последний год вылезло. Даже сам не знаю, от чего. И кормежки мало было, и в зал я ходил не каждый день, не то что некоторые, а как поперло… – Штангист? – Гиревик, – вздохнул Коромысло. – Обрати внимание, Рост, у него не только стать. У него и вправду – силища, – проговорил с уважением Антон. – Которую мы сейчас и проверим, – сцепив зубы, проговорил Ким. Ростик с детских пор знал, если его друг так говорит, значит, азарт захлестнул всякий рассудок. Это в нем было, в корейской душе. – Как проверим? – спросил Сопелов. – Неужели… Да вы что? Вы же лодку разрушите! Он был в откровенной панике. – Мы почти два месяца собирались, – пояснил Ким, отчетливо наслаждаясь ситуацией. – И теперь вот сошлось… Все готовы? Тогда поехали! Коромысло и Винторук стали рядом, и хотя каждый сам по себе был способен на что-то невероятное, налегли на вертящийся экватор котла вдвоем. Причем работали так, словно в самом деле долго эту слаженность тренировали. Поворот, в открывшиеся на мгновение лунки вгоняются таблетки, и тут же резко и мощно следовал новый поворот, чтобы показались новые лунки… Спустя пару минут что-то в котле стало шелестеть. Теперь дело осталось за пилотами. Они переглянулись и стали делать что-то, от чего шея Антона налилась краской. И Ростик вдруг понял, что давление воздуха за прозрачными стенками его кабинки стало возрастать, причем значительнее, чем вчера удавалось Киму. Земля внизу проносилась, чуть не сливаясь в серую ленту, а они только начинали разгоняться. – Сколько? – заорал Антон. – Пусть Сопелов меряет ветряком! Ростик оглянулся. Техник успокоился, наверное, решил, что ничего уже поделать невозможно, покопался где-то, как показалось Ростику, под самодельной лавкой, и вытащил приборчик, состоящий из пропеллера, приставленного к легкому тахометру. Все сооружение было ограничено кольцом, позволяющим замерять количество воздуха, прошедшего через эталонное сечение. Но сейчас всех интересовало только число оборотов. Сопелов открыл боковое окошко и выставил наружу свой приборчик. Пропеллер завертелся под давлением набегающего воздуха, Сопелов включил обычный тренерский секундомер и принялся выкрикивать какие-то цифры. Путем довольно сложных вычислений Ким переводил их в привычные показатели скорости. – Восемьдесят четыре, – прокричал он. – Антон, переводи передние в погонную плоскость. Только медленно, а то нос провалится, скорость потеряем. Нос, правда, дрогнул, но быстро выровнялся. Ким с Антоном вполне понимали друг друга. Сопелов опять измерил. – Восемьдесят восемь с копейками, – получил Ким. – Поднажмем, ребята! Ребята сзади поднажали так, что шум в котле стал отчетливым гулом. – Жаль, у нас там клапана нет, если все слишком разгонится… – Антон не договорил. Внизу быстро промелькнул Чужой город. Сегодня, конечно, никто маневрировать вокруг него не собирался, другим были заняты. Потом они вдруг разогнались еще быстрее, и очень резко, Ростику даже показалось, что сзади включились какие-то дополнительные ускорители. Ким проорал: – Об этом скачке скорости Фарид рассказывал. Сопелов, измеряй! Техник проорал цифру и уже сам перевел ее: – Девяносто восемь! |