Онлайн книга «Все так»
|
Почему Черкассы? Там был химзавод, на котором синтезировали его белок. Завод от белка взорвался. А меня принесло в Черкассы совсем не взрывной волной, а очень даже поездом. Очень плохой туалет был в вагоне. Он не плакал, когда сказал мне: «Все кончено. Я женюсь». Так, всхлипывал только. Он не плакал, когда мы не мыли вместе посуду. Просто молча простояли всю ночь возле раковины на кухне. Я с вилкой в левой руке, он с пепельницей в правой. Зато плечом к плечу. Тело к телу. Иногда он целовал меня в макушку. И волосы у меня были абсолютно чистые. Кто после этого скажет, что мы не были близки? Ага… Но я встала и ушла. На свой рейсовый автобус «Вена – Львов». Во Львове у меня пересадка. Я знала, что он никогда в жизни не побежит вслед. Он и не побежал. * * * Думаете, что это всё? Я тоже думала. Минут пять – семь. Ладно, вру. До самой польской границы я думала, что это – всё. Гитлер и Ким – капут. До свидания, корейский летчик-эгоист. Нет, прощай! Прощай навсегда… Прощай навсегда, потому что ты ладно бы придурок, но ведь на самом деле – настоящий. И я никогда и никому не позволю… Вмешиваться. В мою жизнь. (Жизнь же – отдельно, а я – отдельно? Надо же верить в то, что сам говоришь! Или помнить…) И никто не может овладеть. И особенно нарушать очередь. Не надо… И вообще. Вот зачем было нарушать очередь? Я же приготовила свои слова. Их было совсем немного. Три… «Иди на фиг» – это тоже три слова. Но я хотела сказать другие слова. Раз в тридцать пять лет-то можно. Ну ладно, раз в тридцать четыре… Но я бы в жизни их не сказала. Лопни, но держи фасон. Какой фасон? А? Молодец Ким. Он правильно нарушил очередь. Вундеркинд – одно слово. Хотя и придурок. Настоящий. …Это я так всхлипываю. Разношу точки навзрыд. Так смешно получается. Если бы кто-нибудь это слышал. Ага… В этом году его выдвинули на Нобелевскую премию. Но не дали. Может, из-за морального облика? Или корейцам решили в этом году вообще не давать? Господи, а им-то за что? Моя очередь… Опять моя очередь… На Новый год по-прежнему ночую в гостях. Дома меня не застать. А в другие дни я не жду чуда. Совсем. Я не жду, оно не происходит. Бойкот так бойкот. Хотя можно было бы уже и присниться. Особенно если так трудно позвонить. Ничего. У меня же двойной ход. Двойной удар. Главное, чтобы он пришел в пиджаке. Пришел. Приехал, прилетел, приплыл – не важно. Мне нужны лацканы. Широкие, качественные, крепкие лацканы. Им очень не повезло. Я схвачу их обеими руками. Вцеплюсь и повисну. Вот почему нужна крепкая ткань. «Эй, – я скажу. – Эй». И плевать, что мы не называем друг друга по имени. Пусть это будет десятый раз. Или какой? Я скажу: «Эй, Илюха, мы никогда не сможем быть вместе? Да? Ты точно в этом уверен?» Вот тут я сделаю паузу и добавлю: «А сейчас мы, по-твоему, как? Если это называется «не вместе», то я лично съем треуголку твоего графа Монте-Кристо». Ладно, не Монте-Кристо. Мюнхгаузена. И не графа, а барона. Ага… |