Книга Жизнь после жизни, страница 34 – Кейт Аткинсон

Когда Морис знакомил Сильви с друзьями, он назвал ее «моя старая матушка», и Гилберт сказал:

— Вы слишком молоды, чтобы быть чьей-либо мамой.

— Я знаю, — ответила Сильви.

(«Довольно одиозный тип», — вынес свой вердикт Хью. «Ловелас», — поддакнула миссис Гловер.)

Казалось, троица молодых парней заполонила всю Лисью Поляну, дом будто сжался в комок, и Сильви с Хью облегченно вздохнули, когда Морис позвал друзей «на экскурсию по окрестностям».

— Отличная мысль, — одобрила Сильви, — нужно дать выход накопившейся энергии.

Все трое, как олимпийцы (не боги, а спортсмены), выбежали в сад и принялись гонять мяч, который Морис нашел в комоде у двери. («Он — мой», — заявил Тедди в пространство.)

— Газон загубят, — сказал Хью, наблюдая, как парни с хулиганским гиканьем носятся по лужайке и взрывают дерн подошвами грязных ботинок.

— О! — восхитилась только что приехавшая Иззи, которая сразу обратила внимание на атлетическое трио за окном. — Ты посмотри, какие красавцы, а? Чур, я одного себе возьму, можно?

С головы до ног укутанная в лисье манто, Иззи провозгласила:

— Я с подарками, — это заявление оказалось совершенно излишним, поскольку она вся была увешана свертками разнообразных форм, в дорогой упаковке, — для любимой племяшки.

Урсула покосилась на Памелу и виновато пожала плечами. Памела закатила глаза.

Урсула не виделась с Иззи уже несколько месяцев: в последний раз они с Хью буквально на минуту заехали в Суисс-Коттедж, чтобы отвезти Иззи ящик с дарами природы, — в Лисьей Поляне выдался небывалый урожай. («Кабачки? — недоумевала Иззи, разглядывая содержимое ящика. — И что прикажете с ними делать?»)

До этого Иззи как-то раз приехала к ним на выходные, но общалась исключительно с Тедди: водила его на дальние прогулки и без умолку засыпала вопросами.

— По-моему, она его отрезала от стада, — поделилась Урсула с Памелой.

— Зачем? — спросила Памела. — Чтобы съесть?

На допросе с пристрастием, который учинила ему Сильви, Тедди не сообщил ничего путного о причинах такого внимания со стороны тетки.

— Спрашивала, чем я занимаюсь, как дела в школе, какие у меня увлечения, какая любимая еда. С кем дружу. И все такое.

— Не иначе как вознамерилась его усыновить, — сказал Хью жене. — Или продать. Уверен, за Теда предложат хорошую цену.

Сильви пришла в ярость:

— Не смей говорить такие вещи, даже в шутку.

Но Иззи столь же внезапно утратила всякий интерес к Тедди, и эта история была забыта.

В первом распакованном свертке оказалась пластинка Бесси Смит, которую Урсула тут же поставила на патефон, привыкший к Элгару и к любимой опере Хью — «Микадо». {52}

— «Сент-Луис блюз», {53} — назидательно сказала Иззи. — Послушайте, как звучит корнет! Урсула обожает эту музыку.

(«В самом деле? — Хью повернулся к Урсуле. — А я и не знал».)

Вслед за тем появилось изящное переводное издание Данте в тисненом сафьяновом переплете. Далее на свет была извлечена атласная, с кружевными вставками ночная сорочка от «Либерти» — «как ты знаешь, это излюбленный магазин твоей мамы». («Не по возрасту, — заявила Сильви. — Урсула носит фланелевые».) Следующим оказался флакончик духов «Шалимар» («новый аромат от „Герлена“, совершенно божественный»), который у Сильви получил все ту же оценку.

— И это говорит наша юная невеста, — заметила Иззи.

— Когда-нибудь, — поджав губы, процедила Сильви, — мы поговорим о том, какой подарок к шестнадцатилетию получила ты, Изобел.

— Il n'avait pas d'importance, [30] — небрежно бросила Иззи.

В конце концов из этого рога изобилия показалась бутылка шампанского. («Это уж точно ей не по возрасту!»)

— Поставь на лед, — распорядилась Иззи, протягивая шампанское Бриджет.

Хью озадаченно уставился на сестру:

— Ты что, воровать пошла?

— Ха, негритянские ритмы, — сразу отметил Хауи, когда друзья вернулись с прогулки и столпились в прихожей, распространяя вокруг себя легкий запах костра и еще чего-то трудноуловимого. («Жеребцом повеяло», — пробормотала Иззи, втянув носом воздух.)

Бесси Смит крутили уже по третьему разу.

— Если вслушаться, то неплохо, — признал Хью.

Хауи под эту музыку исполнил несколько странных, диковатых движений и стал нашептывать что-то на ухо Гилберту. Гилберт захохотал — слишком грубо для юноши, в чьих жилах течет пусть иноземная, но все же голубая кровь; тогда Сильви захлопала в ладоши, предложила: «Мальчики, как насчет отварных креветок?» — и повела их в столовую, слишком поздно заметив, что за ними тянется дорожка грязных следов.

— Пороху не нюхали, — высказался Хью, как будто этим объяснялась такая небрежность.

— И слава богу, — твердо сказала Сильви. — Пусть лучше растут такими, как есть.

— А теперь, — начала Иззи, когда по тарелкам разложили именинный торт, — мой главный подарок…

— Господи! — перебил Хью, не в силах более сдерживать досаду. — Кем это все оплачено, Иззи? У тебя денег ни гроша, одни долги. Ты же обещала, что научишься экономить.

— Не надо, — процедила Сильви.

Любое обсуждение финансовых вопросов (даже если речь шла о финансах Иззи) в присутствии посторонних вызывало у нее тихий ужас. Душу вдруг заволокло свинцовой тучей. Сильви понимала: это все из-за Тиффина.

— Все оплачено мною, — торжественно провозгласила Иззи. — И подарок этот не для Урсулы, а для Тедди.

— Для меня? — Тедди был застигнут врасплох. Ему не терпелось попробовать великолепный торт и просчитать шансы на добавку, не привлекая к себе особого внимания.

— Для тебя, милый мальчик, — подтвердила Иззи.

Тедди отшатнулся и от Иззи, и от ее подарка, положенного перед ним на стол.

— Ну же, разверни, — поторопила Иззи. — Бомбы там нет.

(Но выяснилось, что есть.)

Тедди осторожно снял дорогую упаковку. Внутри оказалось именно то, что прощупывалось снаружи: книга. Урсула, сидевшая напротив, попыталась разобрать перевернутое вверх ногами заглавие: «Приключения…»

— «Приключения Августа», — прочел во всеуслышание Тедди. — Дельфи Фокс.

(«Дельфи?» — переспросил Хью.)

— Почему у тебя сплошные «приключения»? — раздраженно спросила Сильви.

— Да потому, что жизнь — это приключение.