Книга Крутая парочка, страница 44 – Тэми Хоуг

Ковач положил ей руку на плечо, и Аманда вся напряглась, сдерживаясь, чтобы не вскочить и не броситься бежать. Она видела в зеркале лицо Ковача и тревогу в его темных глазах, видела собственное отражение, ужасаясь тому, какой жалкой и беспомощной она выглядит.

— Пойдемте, лейтенант, — мягко заговорил Ковач. — Позвольте мне проводить вас к врачу.

— Нет!

Конечно, следовало потребовать, чтобы он убрал руку, но ощущение этой руки на плече так успокаивало… Аманда вздрогнула и нахмурилась. Она не должна нуждаться в помощи этого человека!

У Ковача была большая широкая кисть с тупыми кончиками пальцев. “Рука трудящегося человека, — подумала она, — хотя по роду деятельности ему приходится больше работать головой, чем руками…” у

— Ну, по крайней мере выйдем отсюда, — сказал Ковач. — От этого чертова освежителя воздуха даже козел задохнется.

— Спасибо, но я могу сама о себе позаботиться, — заявила Сейвард.

— Пошли! — Ковач почти что потащил ее за собой; годы тесного общения с жертвами преступлений, тесного общения с пьяными и с людьми в состоянии шока облегчали его задачу. — Я вынес ваше пальто в холл.

Вернувшись к умывальнику, Аманда надела темные очки и стала аккуратно наматывать на голову шарф, хотя он местами был влажным. Ковач внимательно наблюдал за ней.

— Я думал, что вы знали Майка Фэллона только по его репутации, — заметил он.

— Так оно и есть. Хотя я, конечно, говорила о нем с Энди.

— Тогда ваша реакция на сообщение о его смерти выглядит слегка чрезмерной.

— Сообщение о смерти Майка Фэллона тут ни при чем. Я же говорила, что у меня закружилась голова. Конечно, это большая трагедия…

— Но мир ими полон. Я это уже слышал. Завязав наконец шарф, Аманда самостоятельно вышла в холл. Главное — не показывать слабости. Хотя думать об этом поздновато.

Ковач оставил ее пальто на столе рядом с церковными бюллетенями. Аманда стала надевать его, но резкая боль в шее остановила ее, когда она продела в рукав только одну руку. Ковач помог ей завершить процедуру.

— Знаю, — успокаивающе произнес он. — Вы могли бы сделать это сами.

Аманда, пожав плечами, направилась к выходу. Орган заиграл снова, и сладковатый запах ладана наполнил воздух.

— Я не позволю вам садиться за руль, лейтенант, — сказал Ковач, не отставая от нее. — Если у вас кружится голова, это небезопасно.

— Все уже прошло.

— Я тоже еду в участок и подвезу вас.

— Я собираюсь домой.

— Значит, я подброшу вас туда.

— Вам это не по дороге. Он придержал для нее дверь.

— Ничего, поездка даст мне возможность задать вам пару вопросов.

— Господи, вы когда-нибудь уйметесь? — процедила она сквозь зубы, доставая ключи.

— Никогда. Я же говорил вам, что никогда ничего не бросаю. Пока не получаю то, что мне нужно.

Ковач взял ее под руку.

— Что вы делаете? — Аманда пыталась вырваться, сердце бешено колотилось.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, словно читая мысли, и, несмотря на очки и шарф, она чувствовала себя обнаженной.

— Что вам нужно?

— Ключи!

Воспользовавшись ее растерянностью, Ковач с легкостью снял с ее пальцев кольцо с ключами, и это была серьезная тактическая ошибка. Аманда не хотела, чтобы он подвозил ее, не хотела видеть его у себя дома, не хотела чувствовать его интерес к ней. Она привыкла командовать, а рядом с Ковачем почему-то ощущала себя маленькой девочкой, притворяющейся, будто выполняет важную работу.

— Если у вас есть вопросы, задавайте их, — сказала Аманда, обхватив себя руками за плечи, потому что ветер был пронизывающим и за последние пару часов резко похолодало. — А потом верните мои ключи, сержант.

— Энди Фэллон когда-нибудь говорил о своем брате?

— Нет.

— Он упоминал о своих любовных связях или проблемах в личной жизни?

— Я уже вам объяснила — его личная жизнь меня не касалась. Почему вы так цепляетесь за это, сержант?

Ковач попытался выглядеть простодушным, но Аманда испытывала сомнения, что ему это удавалось даже в детстве. В нем ощущалась пресыщенность жизнью, отнюдь не соответствующая его далеко не преклонному возрасту.

— Мне платят за расследования, — ответил он.

— За расследования преступлений. Но я не вижу здесь никакого преступления.

— Майку Фэллону снесло полголовы. Прежде чем бросить это дело, я намерен твердо убедиться, что кто-то не сделал для него эту работу.

Аманда удивленно уставилась на него сквозь темные очки:

— Почему вам кажется, будто кто-то убил Майка Фэллона? Капитан Уайетт сказал, что он покончил с собой.

— Капитан Уайетт поторопился с выводами. Расследование продолжается. Труп еще не остыл, когда я отправился сюда с места происшествия.

— Не понимаю, какой смысл убивать Майка Фэллона, — заметила Аманда.

— А кто говорит, что тут должен быть смысл? — отозвался Ковач. — Кто-то вышел из себя и прикончил старика. Если он копил злобу долго, было достаточно любой искорки. Я сталкиваюсь с этим каждый день, лейтенант.

— Мистер Фэллон был тяжело болен и потерял сына. Насколько я понимаю, все признаки указывают на самоубийство. Разве не кажется более логичным, что курок спустил он сам, а не кто-то другой?

— Конечно. Но умный убийца мог это предусмотреть, — заметил Ковач.

— Должно быть, сейчас в Отделе убийств мало работы, — промолвила Сейвард, — если один из лучших детективов все свое время посвящает самоубийствам.

— Чем больше я имею дело с людьми, с которыми общались Энди и Майк, тем меньше я верю, что это самоубийства. Вы знали Энди и утверждаете, что были к нему привязаны. Неужели вы хотите, чтобы я перестал заниматься его гибелью, если я не уверен, что он сам надел себе петлю на шею? Неужели хотите, чтобы я отказался от расследования смерти Майка, если не исключено, что он вставил себе в рот револьвер 38-го калибра с чьей-то помощью? Какой из меня был бы коп, если бы я так поступил?

Двери церкви позади них распахнулись, и люди начали выходить, ежась от холода и спеша к автостоянке. Ковач заметил среди них Тома Пирса и Джослин Деринг. Девушка попыталась взять жениха под руку, но Том отодвинул ее плечом. За ними шли Эйс Уайетт и его прихлебатель. Уайетт казался нечувствительным к холоду — он шагал, расправив плечи и выпятив подбородок, нацелившись на Ковача, как ракета.

— Сэм, — заговорил он серьезным, отработанным на телевидении голосом, — я слышал, что это ты обнаружил Майка. Боже мой, какая трагедия!

— Его смерть — или то, что я его обнаружил?