Книга Живым или Мертвым, страница 108 – Том Клэнси, Грант Блэквуд

— Отслеживая денежные потоки, — ответил Доминик.

— Мы этим занимаемся уже черт-те сколько времени и, кстати, Лэнгли тоже, — вновь вступил в разговор Джек. — Рядом с финансовой организацией РСО даже Кносский лабиринт [28] кажется игрушкой, вроде компьютерных бродилок для маленьких детей.

— Не слишком понятное сравнение, братец, — ухмыльнулся Брайан.

— Извини. Католическое образование. Короче говоря, если не знать, за какой именно угол следует заглянуть, брать финансы за стартовую точку не имеет смысла. По крайней мере, только финансы.

— Но кто-нибудь пытался все это смоделировать? — спросил Чавес. — Взять все, что нам известно об их денежном обращении, наложить на движение их электронных писем и обновления сайтов и связать все это с их акциями.

— Хороший вопрос, — сказал Раундс.

— Я бы очень удивился, если бы это не попытались уже сделать в НКТЦ и в Лэнгли. Если бы они добились успеха, этот тип уже сидел бы у них в мешке.

— Возможно, — ответил Раундс, — но мы этот путь еще не пробовали.

— Если Кампус с этим не справится, значит, это никому не под силу, — заявил Брайан.

— Вы уверены? Допустим, что они не пробовали этот метод. Или, лучше, допустим, что они пробовали, но немного ошиблись. Что нужно для того, чтобы сделать все правильно?

— Склепать специальный софт, — тут же отозвался Джек.

— Деньги у нас есть и люди — тоже. Давайте займемся.

— Гэвин нас скоро проклянет, — сказал, улыбнувшись, Доминик.

— Купи ему по упаковке сырных палочек и газировки. Лучше всего «маунтин дью», — посоветовал Брайан. — Он будет доволен до ушей.

— Как насчет того, чтобы прогуляться по Триполи? — спросил Доминик, меняя тему разговора. — Эта история с посольством не могла происходить в вакууме. Надо заглянуть туда и встряхнуть дерево. Может быть, и в Бенгази заглянуть.

— Я посоветуюсь с Сэмом и Джерри, — сказал, чуть подумав, Раундс.

Еще с час они перебрасывались различными соображениями, после чего Раундс прекратил совещание.

— Давайте закончим на сегодня и для разнообразия займемся текущей работой. Встретимся здесь же завтра утром.

Все направились к двери. Только Джек откинулся в своем вращающемся кресле, развернул его и уставился в окно.

— Прямо вижу, как там колесики крутятся, — сказал, остановившись в двери, Чавес.

— Извини… что?

— У твоего отца точно такой же вид, когда он включает мозги на самые высокие обороты.

— Да я все еще играю в «что если».

Динг вернулся в зал, пододвинул ближайшее кресло и сел рядом с Джеком.

— Сознавайся, что у тебя на уме.

— Мы не задали одного вопроса — зачем? Если Эмир покинул Пакистан или Афганистан — где он там прятался, — и отправился неизвестно куда — зачем он это сделал? Почему именно сейчас? По нашим сведениям, он не выбирался из этого района года четыре, если не больше. В том ли дело, что мы подобрались к нему слишком близко, или в чем-то другом?

— Например?

— Не знаю. Просто пытаюсь проникнуться его образом мыслей. Если бы я заваривал какую-нибудь кашу, что-то по-настоящему серьезное, то заблаговременно свернул бы, так сказать, шатры и зарылся бы в какую-нибудь другую нору, чтобы точно знать, что меня не поймают и не вытрясут из меня все подробности затеянной гадости.

— Рискованный шаг.

— Может быть, а может быть, и не настолько рискованный, как сидеть на одном месте и знать, что шансы на то, что меня найдут, все время возрастают. Если переехать куда-нибудь подальше и купить там лавчонку, не только останешься на свободе, но и получишь возможность лично помешивать варево.

Чавес несколько секунд молчал.

— У тебя хорошая голова, Джек.

— Спасибо, но только я надеюсь, что ошибся. А если угадал, то нужно ждать чего-то весьма внушительного.

Им удалось преодолеть шторм, но успокаиваться было рано — судно еле-еле выбралось из этой передряги. Лишь через четыре часа после того, как на них обрушился первый шквал, они достигли его западной границы и снова оказались под синим небом на спокойной воде. Причалив к берегу, Виталий и Ваня остаток дня и часть вечера осматривали баржу, искали повреждения, однако ничего такого, что потребовало бы немедленного возвращения в порт, не оказалось. «К тому же, — думал Виталий, — даже сломайся что-нибудь, Фред вряд ли разрешил бы вернуться». Виталия поразило то, как он бросил на верную смерть упавшего за борт — даже не само решение, а отсутствие каких-либо эмоций на лице Фреда. Да, серьезные, очень серьезные люди.

Они держали курс на маяк. Виталий никак не мог понять, по какой причине кто-то мог захотеть отправиться сюда. Маяк, расположенный на мысе Марре-Сале, выдававшемся в Байдарацкую губу, не имел сколько-нибудь серьезного значения для навигации, во всяком случае, давно уже не имел. Когда-то здесь было поселение, вероятно, научная станция, с которой вели наблюдения за ядерными испытаниями на Новой Земле, потом здесь попыталось обосноваться насколько предприимчивых рыбаков, но они продержались здесь лишь четыре сезона, а потом двинулись на запад в поисках лучшей доли. Судя по карте, глубины здесь были восемнадцать-двадцать метров, так что можно было не опасаться мелей, к тому же большинство проходивших здесь судов было оснащено западными устройствами GPS, позволявшими им уверенно следовать по благоприятным навигационным курсам.

Его пассажиры проверяли свой автомобиль, мотор и крановую лебедку. Он не мог не удивляться: что они собирались тут делать? Рыбачить? Но сам он никогда здесь не рыбачил, и никто из тех, кого он знал, тоже.

Он уже видел маяк, мигавший каждые восемь секунд, именно так, как было написано в лоции. Место, где они намеревались причалить, находилось всего в километре от маяка. Чтобы попасть туда, нужно было всего лишь подняться по дороге, которая, петляя серпантином, поднималась в гору с материковой стороны. Виталий знал, что это непростой путь. Ширина дороги не превышала трех метров, и «газик» еле-еле поместился бы на ней.

«Зачем они приперлись сюда?» — вновь и вновь думал он. И морской путь сюда был очень трудным, а уж путешествие на машине по суше и вовсе не для слабонервных неженок. Но, хотя Фреду и его людям, чтобы попасть на маяк, нужно не больше десяти минут, он сказал Виталию, что они будут отсутствовать весь день, а то и сутки. Что там делать столько времени? Виталий пожал плечами и выбросил вопрос из головы. Это его не касается. Его дело — крутить штурвал.

Море сделалось гладким, как зеркало, и прикасалось к стальным бортам баржи почти беззвучно. Пассажиры расположились на палубе и пили кофе, который варили на маленьком примусе, который был у них в багаже.