Онлайн книга «Роковое совпадение»
— Ты обманула меня. Обманула! — Калеб, ты не понимаешь… Он хватает меня за плечи и сильно встряхивает: — А что я должен понять? Что ты убила невинного человека? Господи, Нина, когда же до тебя дойдет? Однажды Натаниэль спросил меня, как исчезает снег. В Мэне всегда так: вместо постепенного таяния проходит один теплый день, и сугробы, которые еще утром были по пояс, к тому времени, как садится солнце, испаряются. Мы вместе отправились в библиотеку, чтобы получить ответ: это сублимация, процесс, когда что-то твердое исчезает в разреженном воздухе. Я расклеиваюсь, спасибо, меня удерживают руки Калеба. Я выплескиваю все, что боялась выплеснуть за прошедшую неделю. Мою голову заполняет голос отца Шишинского, перед мысленным взором проплывает его лицо. — Я знаю, — рыдаю я. — Ох, Калеб, я знаю! Думала, я смогу… Я думала, смогу все уладить. Но совершила ошибку. — Я прижимаюсь к его сильной груди, ожидая, что он меня обнимет. Но он этого не делает. Калеб отступает назад и засовывает руки в карманы. У него красные, измученные глаза. — Какую ошибку, Нина? Что убила человека? — хрипло спрашивает он. — Или что не успела убить? — Стыд и срам — вот что это, — говорит секретарь в церкви. Мира Лестер качает головой и протягивает Патрику чашку чая, которую для него сделала. — Не за горами рождественское богослужение, а мы без капеллана. Патрик знает, что лучший путь к информации не всегда вымощенный и прямой, он часто пролегает по задворкам, о которых многие забывают. Еще он знает из давно канувших в Лету времен, когда воспитывался католиком, что коллективная память — и источник всех сплетен — чаще всего секретарша в церкви. Он надевает свое самое озабоченное выражение лица, то, которое всегда заставляло пожилых тетушек щипать его за щечку. — Паства, наверное, растеряна. — Пребывает между сплетнями об отце Шишинском и о том, как его убили… совершенно не по-христиански — вот все, что я могу об этом сказать. Мира Лестер шмыгает носом и опускает свой выдающийся зад на вращающееся кресло в кабинете приходского священника. Он бы предпочел притвориться другим человеком — например, приезжим, который знакомится с приходом в Биддефорде, — но он уже выступал в роли детектива во время расследования дела об изнасиловании. — Мира, — обращается к ней Патрик и улыбается собеседнице. — Простите. Я, разумеется, хотел сказать «миссис Лестер». Ее щеки заливаются краской, она хихикает: — Ой, нет, можете обращаться как вам угодно, детектив. — В таком случае, Мира, я бы хотел связаться со священниками, которые гостили в церкви Святой Анны незадолго до смерти отца Шишинского. — О да, они были очень любезны. Такие душки! Этот отец О’Тул, у него такой восхитительный южный акцент. Как персиковый шнапс — так я думала каждый раз, как он заговаривал… Или это был отец Гвинн? — Обвинение от меня не отстанет. Вы, наверное, понятия не имеете, где мне их найти? — Они, разумеется, вернулись к своим паствам. — У вас остались какие-нибудь записи? Адрес, куда отправлять корреспонденцию? Мира хмурится, и у нее на лбу залегает паутина морщин. — Уверена, где-то должен быть адрес. Ничего в этой церкви не происходит без моего участия. — Она направляется к гроссбухам и журналам, сложенным под письменным столом. Пролистав страницы книги в кожаном переплете, она находит необходимую запись и хлопает по странице ладонью. — Вот он. Отец Брендан О’Тул из церкви Святого Дионисия, что в Харидже, штат Массачусетс, и отец Артур Гвинн должны отбыть сегодня вечером в Портлендский диоцез. — Мира почесала карандашом голову. — Наверное, и второй священник из Хариджа, но это не может объяснить сладость персикового шнапса. — Вероятно, он переехал еще ребенком, — предположил Патрик. — Что такое Портлендский диатез? — Диоцез. Это руководство епархии неподалеку, в Мэне, разумеется. — Она поднимает на Патрика глаза. — Именно оттуда к нам назначают священников. В полночь, на кладбище, у разрытой могилы… Патрик предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Но он стоял между двух истекающих пóтом мужчин, которые вырыли гроб из земли и поставили его на краю последнего приюта отца Шишинского — словно алтарь в лунном свете. Он обещал стать Ниниными глазами и ногами. И если необходимо — даже ее руками. Они все одеты в защитные костюмы — Патрик и Ивэн Чао, Каррингтон и Квентин Браун, Фрэнки Мартин и судмедэксперт Верн Поттер. В черном круге, за гранью света от их фонариков, ухает сова. Верн дергается: — Господи, святой Иисусе! Я каждую минуту только и жду, что сейчас из могил восстанут мертвецы. Неужели нельзя было провести эксгумацию днем? — Днем я с любым зомби справился бы одной левой, — бормочет Ивэн Чао. — Давайте поскорее с этим закончим, Верн. — Ладно, по рукам. Медэксперт берет лом и вскрывает гроб отца Шишинского. От омерзительной вони Патрик едва не блюет. Фишер Каррингтон отворачивается и прижимает к лицу платок. Квентин отходит, его мутит. Священник совершенно не изменился. Половины лица как не было, так и нет. Руки лежат вдоль тела. Его серая морщинистая кожа еще не разложилась. — Откройте пошире, — бормочет Верн, опускает челюсть и вырывает клещами для удаления зубов коренной зуб священника. — Вырвите мне еще зубы мудрости и волосы, — просит Фрэнки. Ивэн кивает Патрику, отзывая его в сторону. — Ты можешь в это поверить? — спрашивает он. — Нет. — Может, и поделом этому ублюдку. Патрик на секунду замирает, а потом вспоминает: откуда бы Ивэн узнал то, что известно Патрику, — что отец Шишинский невиновен? — Возможно, — выдавливает он из себя. Через несколько минут Верн протягивает Фрэнки банку и конверт. Квентин поспешно уходит с ДНК-экспертом, Фишер спешит за ними. Судмедэксперт закрывает гроб. — Можете опускать, — говорит он гробовщикам и поворачивается к Патрику. — Идете? — Через секунду. Патрик смотрит вслед Верну, потом оборачивается к могиле, где двое здоровяков уже опустили гроб и начинают засыпать его землей. Он ждет, пока они закончат, потому что чувствует: кто-то должен это сделать. К тому времени как Патрик приезжает в окружной суд Биддефорда, он уже задается вопросом: а существовал ли вообще отец Артур Гвинн? С кладбища, где проводилась эксгумация, он отправился в католическую епархию Портленда, где ему сказали, что у них по документам в Биддефорд ездил только отец О’Тул. Если отец Гвинн тоже приезжал в церковь, то, скорее всего, по личному приглашению приходского священника. Именно это Патрику и необходимо было выяснить. |