Онлайн книга «Считать виновной»
– Никогда бы не подумала, что он сделает такое, – покачала головой Миранда. Часы показывали полдень, и обычно в это время главная улица Басс-Харбор кишела туристами. Сегодня, однако, противный мелкий дождик охладил пыл даже самых непоседливых экскурсантов, так что Чейз и Миранда шли по практически пустой улице. – Мне казалось, это просто талант. Он мог ловко состряпать историю. Мог раскопать настоящую сенсацию. Удивить всех эксклюзивной информацией. И все это время он, оказывается, платил кому-то за грязную работу. – Узнаю Ричарда, – усмехнулся Чейз. – Всегда искал легкий путь. Миранда посмотрела на него. Влажные от измороси волосы слиплись в непослушные пряди. Профиль заострился. – Он и в детстве был таким? – У него хорошо получалось обходить препятствия. За несколько баксов кто-нибудь всегда соглашался написать доклад. Или натаскать его к экзамену. Или выполнить домашнее задание. – Чейз неловко улыбнулся. – Обычно таким дурачком оказывался я. – Он платил вам за домашнее задание? – Я бы сказал, что он добивался своего не столько подкупом, сколько шантажом. – У него было что-то на вас? – Много чего. Разбитые окна. Вытоптанные клумбы. Я был не самым примерным мальчиком. – Но наверное, хорошо разбирались в математике. Чейз рассмеялся: – Когда мне угрожали разоблачением, я был способен на многое. – И Ричард этим пользовался. – Он был старше. И во многих отношениях смышленее. Он всем нравился. В отличие от меня. – Чейз покачал головой. – Теперь, как я вижу, что-то подобное происходит с его детьми. Филипп – любимчик, золотой мальчик, а Кэсси… ей всю жизнь придется довольствоваться второй ролью. – Это и к вам относится? Он взглянул на нее и тут же отвернулся: – Нет. Я не спешу повторять все допущенные Ричардом ошибки. Он имеет в виду меня, – подумала Миранда. Все вдруг изменилось. Дохнуло холодом, потемнело. Морось сменилась дождем. И настроение упало. – Давайте зайдем куда-нибудь, переждем дождь и заодно перекусим, – предложил Чейз. – Паром отправляется только через полтора часа. Они быстро нашли подходящее кафе в переулке у Мейн-стрит. Непритязательное снаружи, скромное заведение под соответствующим названием «Мэри Джейн» привлекло густым ароматом кофе и жареного мяса. Кухня не предлагала изысканных, модных блюд; выбор ограничивался жареной курицей, картофелем и свежими бобами. Знакомые с детства запахи разбудили аппетит, который восстановился намного быстрее, чем настроение. К счастью, в отличие от многих Миранда не реагировала на стресс перееданием, иначе она уже набрала бы фунтов двадцать лишнего веса. – Откровенно говоря, отчасти я даже рад, что мы узнали правду об этих досье, – сказал Чейз. – Вас радует, что Ричард платил за ворованную информацию? – По крайней мере, он не копал под соседей, не собирал на них грязь. И не планировал шантаж. Миранда отложила вилку. – Вы, разумеется, можете убеждать себя, что кража информации у «Стоун коуст траст» была оправдана с моральной точки зрения. – Я вовсе не собираюсь кого-то в чем-то убеждать, но могу представить, какое оправдание находил для себя Ричард. Он видел, какую угрозу побережью несут девелоперы. А потом вдруг понял, что беда уже рядом, у порога, и решил, что в такой игре все средства хороши. Надо выяснить как можно больше о девелопере. Выкрасть кое-какие документы, финансовые отчеты. Выбрать подходящие факты и швырнуть противнику в лицо. – Но он так и не швырнул. Вот что странно. Он платит Роделлу, чтобы тот выкрал досье, но потом, получив их, выходит из игры и фактически отказывается от борьбы. Снимает статью, увольняет Роделла и… – Миранда запнулась, – изменяет завещание. Чейз нахмурился: – Не вижу связи. – Все совпадает по времени. Может быть, Ричард нашел в тех бумагах что-то такое, из-за чего рассердился на Эвелину. Что-то, заставившее его передумать и не оставлять ей Роуз-Хилл. – Думаете, Роделл добыл досье на Эвелину? Но мы ничего такого не нашли. – Может быть, досье уничтожил Ричард. Или же бумаги забрали из коттеджа потом. После его смерти. Оба замолчали, понимая значение такого заявления. Нетрудно представить, что такого рода досье представляло интерес в первую очередь для Эвелины. – Это нелепость, – сказал наконец Чейз. – Зачем Эвелине пробираться тайком в коттедж, если она могла войти туда совершенно открыто и не вызывая ни малейших подозрений. – Он поднял чашку, сделал осторожный глоток. – Нет, я не могу даже представить, как она взламывает замок, разбрасывает книги… И ты, конечно, представить не можешь, чтобы она кого-то убила, так ведь? Интересно, какие между ними отношения? Между Чейзом и его невесткой. Просто теплые или более глубокие? Почему он так упрямо не желает допускать даже возможность того, что Эвелина в чем-либо виновата? Впрочем, ответ Миранда знала. Эвелина – красивая женщина. А теперь еще и свободная. Чейз и Эвелина. Удобная и выгодная во всех отношениях партия. Деньги остаются в семье, как и фамилия в чековой книжке. Оба легко, с минимальной затратой времени и усилий, войдут в новые роли. Чейз в детстве во всем следовал за братом, едва ли не копировал его, так что теперь ему не составит труда занять место Ричарда. Новый союз поддерживал бы сложившуюся симметрию и соответствовал представлениям о социальной корректности. Я никогда не смогу дать ему то, что даст она. К столику подошла официантка со счетом. Миранда протянула было руку, но Чейз опередил ее: – Не беспокойтесь, я заплачу. Миранда достала из кармана несколько банкнотов и положила рядом с тарелкой. – За что? – спросил Чейз. – Можете называть это гордостью, – ответила она, поднимаясь из-за стола, – но за себя я всегда плачу сама. – Со мной это не обязательно. – Обязательно, – спокойно ответила она и, захватив куртку, направилась к двери. – Особенно с вами. Чейз догнал ее уже на улице. Дождь прекратился, но небо оставалось холодным, однообразно-серым, и солнце еще не выглянуло. Некоторое время они шли вместе, не совсем друзья и не совсем чужие. – Честно говоря, – первым начал он, – я не собирался встречаться с вами сегодня. И вообще когда-либо. – Городок у нас небольшой. Рано или поздно все встречаются. – Я планировал завтра вернуться в Гринвич. – О… – Миранда опустила глаза. Держи себя в руках. Не показывай, что ты расстроена, что тебе больно. Ты обещала, что никогда не выкажешь этих чувств еще одному Тримейну. Не позволишь ему увидеть свою слабость. |