Онлайн книга «На одном дыхании!»
|
– Марк, – перебила его Глафира, – вот черт возьми!.. Вы же ничего не знаете! Вы же всю эту историю… душещипательную… придумали! Или это Разлогов вам так рассказал? – Ничего он мне не рассказывал! Только у меня есть глаза, Глафира Сергеевна! Я знаю его сто лет. И знаю, что вы замучили его! – Это он меня замучил! – Потом вы нашли какого-то светского хлыща и пустились во все тяжкие… – Разлогов первый начал! – Выговорив это вслух, ну что Разлогов первый начал, Глафира с ужасом поняла, что сейчас зарыдает, а рыдать было никак нельзя. Нельзя! – Он даже старательно объяснил мне, что каждый сам по себе. Я сама по себе, а он сам по себе! И тогда у нас с ним все получится, а если я буду приставать к нему со своей любовью, все моментально закончится! Это он мне так сказал, Марк! – Все вы врете! Вам нужны только его деньги и больше ничего! Почти то же самое несколько часов назад ей говорил Дэн Столетов. Вот ведь странность какая! Он говорил, что жить за «бабки» унизительно, и упрекал ее в том, что на вид она «благородная», а на самом деле такая, как все! То есть худшая из обманщиц, ибо врет не только своей сутью, но и, так сказать, внешним видом. У обманщицы на лице должно быть написано, что она обманщица, а у Глафиры на лице написано, что она «благородная». – Вы убили Разлогова, Глафира? – Она не могла, Марк Анатольевич, – вдруг сказала Варя. – Я же вам говорила! Помните про телефон?! – Телефон? Какой телефон? – не поняла Глафира, и Варя стала объяснять про кинолога Лену Степанову, мастифа, отданного на передержку, про перепутанные номера, старый и новый. – Кто-то позвонил ей с вашей старой трубки, представился вами и попросил забрать собаку, – говорила Варя, а все слушали очень внимательно. – Этот кто-то знал, что вы уезжать собрались, что на участке никого не будет. Ну ни вас, ни Разлогова, когда Лена приедет за собакой. Лена собаку забрала, и путь оказался открыт. Ну в смысле собаки можно было не опасаться. Варя мельком взглянула на Волошина, а потом опять уставилась на Глафиру. – Вряд ли Глафира Сергеевна стала бы звонить со своего старого телефона! Если бы ей нужно было скрыть свой звонок, она бы уж точно с собственного телефона не звонила! Ни с нового, ни со старого… – Подождите, – Глафира обошла стол и плюхнулась на ковровый диван, – сейчас, сейчас… Телефон у меня украли, и это было дня за два до смерти Разлогова. И он ругался очень, – она взялась рукой за лоб. – Говорил, шут с ним, с телефоном, но ты без связи осталась, и я не могу тебе позвонить. А ты, говорил Разлогов, пока сообрази-и-ишь, что у тебя телефона нет, я от беспокойства с ума сойду. Волошин усмехнулся: – Вы опять врете, Глафира Сергеевна! Но Глафире было не до него. – А я Разлогову сказала, что никогда в жизни не теряла телефонов, и этот не могла потерять, и, значит, у меня его утащили, и значит… – Да какая разница, утащили или вы сами потеряли?! – Большая, Марк! Огромная! – Тут она на секунду замолчала и спросила его деловым тоном: – А, собственно, зачем вы приехали? Еще раз дать мне по голове? Волошин вспыхнул так, что даже его бледный лоб порозовел. – Мы приехали поменять ключи от сейфов, – объяснила Варя. – По секрету от вас, Глафира Сергеевна. Чтобы вы не догадались. – Ключи? – удивилась Глафира. Она думала совсем о другом. – Какие ключи? – Марк Анатольевич перепутал ключи, когда искал в сейфе документы… – начала Варя бодро, осеклась и тоже покраснела. Уволю к свиньям, подумал Волошин. Если в понедельник все еще буду жив. – Документы, – повторила Глафира, – документы в сейфе… Фотографии… Подлог… Бабка умерла сегодня… Дэн, ты звонил Сапогову? – Нет еще. – Звони, прямо сейчас звони! Дэн пожал плечами. Он совсем ничего не понимал, но знал совершенно точно, что должен защищать Глафиру от этого бледного сумасшедшего мужика, похожего на средневекового инквизитора. – Марк, какие документы вы искали? – Важные, – буркнул Волошин. – Очень. – Нашли? Это был странный вопрос, и Волошин быстро на нее посмотрел. – Нет. Не нашел. Их нигде нет, ни здесь, ни на работе. А это не просто листочек бумаги, а довольно увесистая папка. Вы их забрали, Глафира? – Если речь идет о собственности на землю под Иркутском, то нет. Я не забирала. – Вы… знали об этих документах? – Конечно. Мне Разлогов говорил. Волошин взялся холодной рукой за свое холодное сердце. – Разлогов?! Разлогов вам рассказал?! – Все дело в этой проклятой собственности, – продолжала Глафира, – и в том, кто ее унаследует, да, Марк? – Вы все знаете?! – Господи, да в чем дело-то? – спросила перепуганная Варя. – Глафира Сергеевна, у вас есть валокордин или капли Вотчала? – Вам плохо? – Марку плохо, – тихо сказала Варя. – Ему с утра плохо. – Мне давно плохо, – неожиданно весело объявил Волошин. – Позвольте я сяду. – Сапогов говорит, Прохоров фотку в номер поставил, – доложил Дэн Столетов издалека, – лично сам. – Лично сам, – повторила Глафира. – Все ясно. – Что ясно? – осведомился Дэн. – И что это за бумаги, я не понял! – Ясно, зачем была нужна та фотография, – Глафира лихорадочно копалась в ящике, вытаскивала и кидала обратно какие-то таблетки в блестящих облатках. – Вот. Нитроглицерин сойдет? – Мне ничего не нужно. – Лучше бы валокордин, – тихо попросила Варя. – Давайте я сама поищу. – Вы же секретарь, да? – А вы тоже меня… не помните? – Помню, – копаясь в ящиках, ответила Глафира, – я все помню, только ничего не понимаю. Или понимаю слишком поздно! Вы знаете Дремова? – Нашего юриста? Конечно, знаю. – Позвоните вашему юристу и спросите, какие сделки Разлогов совершал в последнее время. Только не от имени «Эксимера», а от своего собственного. Ну что-нибудь покупал или продавал! Сделаете? |