Онлайн книга «Башня»
|
У простреленной надувнушки лежал Ворон. Это Иван понял, когда подошел ближе. В Ворона – в голову и в спину – попало как минимум две пули. Наверху лежал труп Плохиша. Он был убит выстрелом в голову. Одним-единственным – в висок. Седой погиб на пороге своего «кабинета». В руке Игорь Дмитриевич сжимал АПС с примкнутым прикладом. Последним нашли Полковника. Он сидел за столом в «штабном» домике. На столе перед ним стоял включенный ноутбук. Зоран сказал Ивану: – Ноутбук забери… Иван взял ноутбук. Серб посмотрел на него очень внимательным и напряженным взглядом, но Иван не обратил внимания. Все тела погрузили в катер. На берегу наспех подобрали несколько камней, бросили в кокпит. В помещениях разлили бензин и солярку. Братишка прошелся по ним с факелом в руке. От острова уходили на самом полном. Из окон наземных построек кое-где уже вырывался огонь. Почему-то Ивану больно было смотреть на это. Катер уходил. В кокпите, на кормовом рундуке, сидел Зоран. Слева и справа от него – Полковник и Седой. На сланях, под ногами у серба, лежал труп Плохиша. Серб бесцеремонно поставил на него ногу. Иван посмотрел неодобрительно, но ничего не сказал. На острове бушевал огонь – сухие постройки горели как спички, а катер, на борту которого живых и мертвых было поровну, уходил. С мертвыми простились, когда отошли километров на пять. К ногам каждого привязывали камень и опускали за борт. Первым под воду ушел Ворон. Братишка произвел выстрел из ракетницы. Вторым Ладога приняла Седого. Снова выстрелила ракетница. Третьим пришла очередь Плохиша. К ногам Плохиша привязали камень, Братишка перезарядил ракетницу. Серб остановил его: не надо. – Это почему не надо? – оскалился Братишка. – Беда случилась из-за него. Никто ничего не понял, но труп Плохиша ушел под воду без прощального салюта. Наступила очередь Полковника… И вот здесь Зоран повел себя странно. Он целую минуту стоял напротив тела, потом сказал: – Прощай, Павел Петрович. Вечна спомен, братушка, [20] – и поцеловал Полковника в губы. Иван и Грач подняли тело и поднесли к борту. – Стойте, – сказал серб. Они остановились. – Топор у вас есть? Братишка покосился на Зорана и спросил: – Зачем тебе топор, брат? – Нужен, – твердо произнес серб. Братишка нырнул в каюту и принес маленький стальной топорик: такой подойдет? Зоран сказал: – Да, – взял топор и ловко отсек указательный палец с правой руки Полковника. Все оторопели. У Ивана мелькнула мысль, что серб сошел с ума. – Опускайте, – сказал Зоран. Труп Полковника ушел в воду. Разошлись круги, в небо взлетела третья ракета. Они укрылись в шхерах, встали на якорь под высоким скалистым берегом. Братишка сказал: – Надо помянуть… У меня есть. Сели в каюте, накрыли стол – бутылка спирта, хлеб, тушенка, пластиковые стаканчики. Спирт развели ладожской водой, выпили не чокаясь, закурили, помолчали. – Теперь-то ты можешь рассказать, что произошло, брат? – спросил Иван. – Теперь расскажу, – ответил Зоран. Он закурил и начал рассказывать: – Как вы позавчера ушли, на острове стало праздно. [21] Остались Седой, Ворон да этот урод – Плохиш. И мы с Павлом… Тихо было. С утра сегодня Плохиш этот стоял на часах. Мы с ним даже поболтали, выкурили по сигарете. Если бы я знал, что он натворит, я бы сам его убил… Но я этого не знал. Мы поболтали, я вернулся в конак [22] и лег там… Где-то минут за сорок до того, как пришли вы, я услышал два выстрела, потом еще… Я выглянул в окно. И увидел, что это Плохиш стреляет из своей «поливалки». Он целился вверх, как будто хотел подстрелить птицу… А через секунду я увидел и «птицу». Она парила невысоко, над верхушками сосен. Я закричал Плохишу: «Полако, братушка!» [23] – но было уже поздно… Третьим выстрелом Плохиш попал в «птицу». Она переломилась пополам и упала в озеро. Но вы же знаете, что эти «птицы» все всегда рассказывают своим хозяевам. Если птица прилетела, значит, в компьютере ее хозяина уже записано все, что она видела. Я выскочил в окно и побежал к Плохишу. «Что же ты наделал?» – кричал я ему. А у него глаза белые, бешеные, кричит: «Убил, убил я гадину…» – Вот так, братушки. – Зоран обжег пальцы об окурок, выбросил его за борт. – Вот так… А потом, минут через десять всего, прилетел этот геликоптер. Я виноват – я не ждал его так быстро. Потому я не успел эвакуировать Павла – моя вина… «Джедай» прилетел и сразу начал стрелять. В первую очередь он расстрелял лодку и гидроцикл. Это чтобы не дать нам уйти. Задержать, пока не подтянутся «гестаповцы». Я думаю, что этот «Джедай» не стал бы с нами воевать. Но Плохиш начал войну с «Джедаем». После этого «Джедай» получил команду от своего хозяина и начал расстреливать всех, кто попадал в поле его зрения. А зрение у него хорошее. И стреляет он отлично. Он убил Ворона… Он убил Седого. Он убил Павла, выстрелив в окно… А я убил «Джедая». И Плохиша. Но это уже ничего не меняет… Это, братушки, уже ничего не меняет. Простите меня. Зоран замолчал. Все молчали. Было очень тихо, только волна плескалась о скалы. Братишка спросил: – Что же дальше? Этот вопрос задавал себе каждый, но вслух его произнес только Братишка. После короткой паузы серб ответил: – Я продолжу борьбу – мне другой дороги давно уже нет. А теперь… теперь на мне вина за Павла. Мне еще искупить надо. А вы… Павел имел право решать за вас. Я – нет… Документы у каждого из вас на руках. Каждый сам вправе решать, как ему жить дальше. Братишка сказал: – Э-эх! Лучше служить султану турецкому, чем папе. [24] Я свой выбор давно сделал. Выбираю полумесяц на шапке. [25] Грач, как всегда немногословный, сказал: – Мне тоже обратной дороги нет. Все посмотрели на Ивана. Иван молчал. – А ты, Иван? – спросил Братишка. Иван молчал. В нагрудном кармане лежал паспорт и водительское удостоверение на новое имя. – Что думаешь, Робин? – спросил Грач. Документы настоящие, выданы официально, с ними запросто легализоваться. Забыть все то, что было, и начать новую жизнь где-нибудь вдали от Петербурга. С Лизой… Теперь, когда долг перед Петровичем оплачен, я имею такое право… Никто не осудит. |