Онлайн книга «Воронья дорога»
|
– Ага, просек: «В нашем роду такое случается?» – спросил Дин. – Не-а, она не из Макхоунов… Короче, тетя вышла за англичанина по фамилии Уокер, и они в брачную ночь не консуммировали брак. Она хотела подождать, чтобы заняться этим непременно в деревне под названием Фортингалл, понятно? Это возле Лох-Тай. Она, вишь ли, что-то слышала насчет Фортингалла, там Понтий Пилат… – Постой-ка! – перебил Дин.– А сколько прошло времени между свадьбой и перепихоном? – А? – Я почесал в затылке.– Ну, не знаю. Может, день, может, два. Вообще-то они и раньше этим занимались. Не в первый раз у них тогда было. Просто тете Шарлотте пришла мысль, что если сделать перерывчик, а потом – под деревом, то это будет что-то особенное. А до того они трахались, точно. Вы что, забыли? Это же было поколение любви, хипари. – Ну да,– явно смягчился Дин. – Короче, некоторые считают, что в Фортингалле родился Понтий Пилат, и… – Чего? – спросил, вытирая бороду, Энди.– Ну, ты заливаешь! – Так говорят,—упорствовал я.—Его папаша был в… черт!.. в седьмом легионе? Или в девятом? Черт!..– Я снова почесал в затылке, посмотрел вниз, на свои кроссовки, и с некоторым облегчением подумал, что хоть сегодня избавлен от долгой борьбы с застежками и шнурками «мартенсов».– Или все-таки в седьмом? – рассуждал я, глядя на свои «найки». – Ни хрена не удивлюсь, даже если это окажется Иностранный легион,– раздраженно сказал Дроид.– Уж не намекаешь ли ты, что твой сраный Понтий Пилат родился в Шотландии? – Очень даже может быть! – Я раскинул руки и чуть не опрокинул виски Эш.– Его отец служил в стоявшем здесь легионе! Очень может быть! У римлян тут был военный лагерь, и в нем запросто мог находиться батька Понтия Пилата, а значит, тут мог родиться малютка Понтий. А почему нет? – Все ты выдумал! – рассмеялась Эш.– Сочинитель под стать своему папаше. Помнишь, как он нам по воскресеньям байки травил? – Я не как мой папаша! – взревел я. – А ну, цыц! – приказала Лиззи. – Я не как папаша! Я правду говорю! – Ну да, ну да,– покивала Эш.– Все может быть. Люди где только не родятся. Дэвид Бирн родился в Дамбартоне. – И все равно, Понтий Пи… – Кто-кто? – скорчил мину Дин.– Тот парень, что написал «Тутти-фрутти»? – Да вы послушайте: Понтий… – Не! Это был Джон Бирн,– сказала Лиззи.– А Дэвид Бирн – он из Talking Heads , тупица! – Ладно, черт с ним, с Пила… – И вообще, это был Литтл Ричард [22] . – Вы заткнетесь наконец? Я уже не про Пила… – Чего?! Из Talking Heads ? — Молчать! Я вам говорю: Понтий… – Не, это который «Тутти-фрутти» написал. – Сдаюсь,– Я откинулся на спинку стула, вздохнул и хлебнул «экспортного». – Да, песню, но не кино. – Так это ж не кино, это сериал. – Я знаю: ты знаешь, что я имею в виду. – Терпеть не могу пьяный бред! – воскликнул я. – Ну, я и похуже слыхала,– пожала плечами Эш. – Короче, это не кино. Это видео. – Ни хрена-а! – возмущенно протянул Дин.– Прекрасно же видно было: это кино. Я закинул ногу на ногу, закинул руку на руку и повернулся на стуле к Эш. Потер не очень чистое лицо и сфокусировал на ней зрение. – Привет. Часто здесь бываешь? Эшли пожевала губами и поглядела в потолок. – Первый раз,– хмуро ответила она.– В клозет понадобилось, вот и зашла.– Она сгребла в кулак ворот моей рубашки, подтянула меня к себе и процедила в лицо: – Кто бы говорил? – Хрр… фрр…– выдохнул я. У Эш сморщилось лицо. Не утратив, между прочим, симпатичности. – Эй, вы,– пробасили вдруг над нами,– ваша очередь. – Куда? – спросил я очень большого парня с очень длинными волосами. – К бильярду. Пэ-Эм и Э-У – вы? – О черт! Верно. И мы с Эш пошли играть на бильярде. Я собирался ее спросить насчет берлинского джакузи, но, похоже, упустил подходящий момент. * * * Дядя Фергюс построил обсерваторию в семьдесят четвертом (когда божественной Верити было четыре года). При этом он хотел одним камнем убить двух зайцев. Во-первых, если верить моему отцу, Фергюсу понадобился новый телескоп, побольше и получше прежнего. У отца был трехдюймовый рефрактор под навесом в саду лохгайрского дома. Фергюс заказал шестидюймовый рефлектор. Мало того, это был демонстрационный образец: линзы и зеркало изготовлены в новом спецотделе «Галланахского стекла» – фабрики, которая принадлежала Эрвиллам и давала городу немало рабочих мест. Стало быть, дядя Фергюс получил не только роскошный и уникальный экспонат для своего отреставрированного замка, но и рекламу для фабрики – рекламу, не облагаемую налогами. Тот факт, что телескоп располагался близковато к городу, в зоне светового загрязнения, на поверку оказался несущественным: дядя, с его-то связями, добился, чтобы на уличные фонари были надеты колпаки за муниципальный счет. И дядя Фергюс был готов в экстренной ситуации (и разумеется, в строго избирательном порядке) гасить свет в родном городе. Его невестка пошла еще дальше: когда на сцене появилась крошечная вопящая грязненькая Верити Уокер, фонари и впрямь погасли. Впервые с неподражаемой Верити я встретился через шестнадцать лет после ее рождения, в 1986 году, в обсерватории, угольно-черной ночью, за несколько дней до того, как поехал учиться в университете. Тогда я с великим предвкушением ожидал отъезда и свободы, и верилось, что передо мной вот-вот раскроется громадный мир, словно некий гигантский, необозримый цветок – цветок возможностей и успеха. Близняшки в то время часто устраивали посиделки – на звезды погляделки в холодной тесной полусфере на крыше малогабаритного замка. Я припозднился; днем мы с младшим братом Джеймсом гуляли в предгорьях, а потом выдержали пытку запоздалым чаепитием – какие-то отцовские друзья заявились в гости не предупредив, и за ними пришлось ухаживать. |