Онлайн книга «Воронья дорога»
|
– А что, у нас есть лэрд [29] ? Надо же я ни сном ни духом… Может быть, он дядю Фергюса имел в виду? – Может быть. Вообще-то иногда он говорил довольно интересные вещи… Сказал, что тут одного чувака водят за нос, и уже давно, и зовут его вроде…– Эш остановилась на дорожке, что вела к Брюс-стрит. Мой путь к дому дяди Хеймиша лежал прямиком по шоссе. Я окинул взглядом дорожку, освещенную одиноким желтым фонарем на полпути между нами и Брюс-стрит. Потом снова посмотрел в глаза Эшли Уотт. – Случайно не Макхоун? – Угу,– кивнула Эш. – Хм,– сказал я. Потому что Макхоуны не так уж часто встречаются в наших краях, да и в любых других. – И кем же этот парень оказался? – Журналюгой. Но это для прикрытия главного сдвига по фазе. – А как его звали? – То ли Рудольф, то ли как-то похоже, а фамилию не помню. Сам не представлялся, его при мне кто-то назвал. – Что ж ты не выпытала? Нет бы пустить в ход женское обаяние. – Ну, если честно, в то время оно было практически целиком отдано компьютерщику с плечами шире прерии и золотой карточкой «Ам-экс».– Эш лукаво улыбнулась. Я негодующе покачал головой: – Ну, ты шалава! Эш взялась за мои яйца через ткань «пятьсот первых» и вполне ощутимо сжала. У меня аж дух перехватило. – Прентис, следи за языком.– Она отпустила меня, но тут же подалась вперед, прижалась губами к моим губам, языком провела по зубам, а затем повернулась и пошла прочь. – Оба-на! – сказал я. Старые добрые шарики ныли, но не шибко. Я кашлянул и произнес как можно спокойнее: – Доброй ночи, Эшли. Эш повернулась, ухмыльнулась, затем полезла во внутренний карман большой куртки флотского покроя, с медными пуговицами, что-то достала и бросила мне. Я поймал. Кусочек серого бетона. С одной стороны гладкий и темный. – Die Matter [30] ,— сказала, возвращаясь, она.– Взято, если хочешь знать, у Бранденбургских ворот. « Viele viele bunte Smarties !» [31] [32] Красная краска – середина точки над последней «i». У тебя в руке обломок мира, разделявшего две Германии. Я поднес к глазам зернистый бетон и восхитился: – Оба-на! Светлые волосы Эш мелькнули под уличным фонарем и растаяли в темноте. – Оба-на! Глава 4
Он окинул солар взглядом. По-прежнему большое новое окно с фронтонной стороны было затянуто листом прозрачного полиэтилена, который хрустел и шуршал на ветру под дождем. А еще был исполосован колеблющейся решеткой темных линий – снаружи бросали тень строительные леса. В зале с высоким потолком пахло краской, лаком, свежеструганным деревом и сохнущей штукатуркой. Он подошел к одному из витражных окон, постоял, глядя, как низкие облака плывут над Галланахом и окутывают тусклый город извилистыми вуалями дождя, которые они притащили за собой, точно шлейф огромного серого платья. – Папа, папа! Дядя Фергюс сказал, нам можно на крышу с мамой, только осторожно! Можно? Ну пожалуйста! Честное слово, не упадем! В зал прискакал Льюис, он тянул за собой малыша Прентиса. На Льюисе была непромокаемая курточка, а Прентис свою тащил по блестящему паркету. – Ладно, сынок.– Кеннет опустился на колени, надел курточку на младшего сына, застегнул. Тем временем Льюис вприпрыжку носился по залу и улюлюкал. – Льюис, не надо так громко,– сказал Кеннет, но не слишком строго. Прентис улыбнулся отцу. – Па-апа-а,– произнес он ломким голосом, растягивая гласные,– я хочу в туалет. Кеннет вздохнул, натянул капюшон на голову сына, но тут же снял. – Хорошо, мама отведет. Льюис! – крикнул он. Льюис виновато отпрянул от банок с краской, которые уже было принялся изучать, и подбежал к отцу. – Пап, как здорово! А у нас тоже будет замок? – Нет, сынок, нам это не по карману. Отведи-ка брата к маме, ему надо в туалет. – У-у-у..– завыл Льюис, негодующе уставившись на младшего, а тот только ухмылялся да утирал нос рукавом курточки. Льюис пихнул Прентиса в спину: – Вечно ты все портишь! – Льюис, делай, что сказано,– встал Макхоун-старший. Колени откликнулись болью.– Ступайте. И поосторожнее на крыше.– Он махнул рукой на двухстворчатую дверь, через которую вошли сыновья. Льюис изобразил целую пантомиму: раскачивался, как пьяный, на ходу, нога цеплялась за ногу. Прентиса он тянул за собой за шнурок капюшона. – Льюис! За руку! – потребовал Кеннет. – Ну, парень, ты и цаца! – сказал у двери Льюис младшему брату.– Сколько ж возни с тобой! Прентис повернулся и помахал свободной рукой отцу. – До свида-ания, па-апочка,– произнес слабый голосок. После чего Прентис был выдернут из комнаты. – До свидания, сынок,– улыбнулся Макхоун-старший. И снова повернулся к окну и дождю. * * * – У-у-у… тут мокро. – Не сахарный, не растаешь. Че разнылся? Ты же не девчонка? – Нет, я не девчонка. Но если испачкаюсь… – У тебя папаша богатенький. Можешь хоть каждый день в новых шмотках приходить. – Не мели чепухи. Я просто хотел сказать… Кеннет понимал обе точки зрения. Лахи в грязной рубашке, застегнутой на разномастные пуговицы и булавку, в потрепанных, залатанных коротких штанишках, что пузырились на коленях и, наверное, раньше принадлежали двум старшим братьям, вдобавок щеголял свежим синяком под глазом – скорее всего, синяк поставила отцовская рука. На Фергюсе была добротная, тщательно подобранная по размерам одежда: короткие брючки из серой саржи, новая синяя фуфайка и твидовый пиджачок с кожаными нашивками на локтях. Даже Кеннет рядом с ним чувствовал себя плоховато одетым. Его шорты были заштопаны сзади, хотя новую одежду он получал всегда в свой черед. Все девочки носили юбки, блузки и фуфайки; носочки у них были не серые, а белые. Эмма Эрвилл носила пальто с капюшончиком, отчего была похожа на маленькую фею. – Так мы играем или не играем? – спросила она. |