Книга Воронья дорога, страница 42 – Иэн Бэнкс

– Да что ты знаешь о мужьях и женах? Почему-то я не сомневаюсь, твои мама и папа в браке счастливы.

– Наверное. Но ты меня поняла: когда брак или другие отношения портятся, что ни скажет один или чего не скажет, второй обязательно истолкует наоборот.

– Гм,– сказала Эш.

Я смотрел вперед, на красные габаритные огни едущих перед нами машин. Навалилась усталость.

– Наверное, он злится потому, что учил меня быть самостоятельным, а я не захотел доучиваться у него до конца.

– Прентис, что-то не похоже, что ты ударился в христианство или еще во что-нибудь… Черт, интересно, как ты себе представляешь… Бога.

Я заерзал на хлипком сиденье:

– Не знаю даже… Не как Бога в привычном понимании… в человеческом обличье… Некая сущность… просто поле… сила…

– «Используй свою Силу, Люк!» – ухмыльнулась Эш.– Помню, как ты в детстве торчал от «Звездных войн». Даже Стивену Спилбергу писал вроде? – Она засмеялась.

– Джорджу Лукасу,– поправил я с кривой улыбкой.– Но я не имел в виду ничего такого, лукасовская Сила – просто киношный антураж. Я имел в виду некую полевую форму, воздействующую на нас… Это как в квантовой физике, где материя – это главным образом пространство, а пространство, даже вакуум, без конца кипит синтезом и распадом, и ничто не абсолютно, и две частицы в разных концах Вселенной взаимодействуют между собой точно так же. как и с ближайшими соседями… Ну, и так далее. И он есть, он рядом, он смотрит нам прямо в лицо, но я просто… просто не могу его постичь.

– А может, он вообще непостижим? – сказала Эш. Держа в губах сигарету и подпирая баранку коленями, она покрутила плечами (к счастью, мы ехали по тихому участку автотрассы), вынула изо рта сигарету и вернула руки на баранку. Мне оставалось лишь надеяться, что она не уснет за рулем,– гул крошечного движка «ситроена» был гипнотизирующе монотонным.

– А почему? – спросил я.—Почему он непостижим?

– Может, он вроде твоих частиц – по природе своей неопределенный. Как только понимаешь какую-то часть его смысла, лишаешься шанса понять остальное.– Она посмотрела на меня, сдвинув брови к переносице.– Помнишь, Льюис как-то раз нес байду насчет Гейзенберга?

– Не помню.– Меня это уже начало раздражать.

– Ну, типа, ты в школе, врываешься к нему в кабинет и кричишь: послушайте, Гейзенберг, вы тут директор или кто?! А он: ну-у… в некотором смысле…– Она хихикнула.– Не, у Льюиса смешнее.

– Чуть-чуть,– согласился я.

– Льюис вроде это использовал в альтернативном юморе? – спросила Эш.

– Вроде,– отвел взгляд я.– Но не могу себе представить, чтобы Бен Элтон [51] или Робин Уильямс [52] подумывали о досрочной отставке.

– Все-таки он молодчина, согласись.

Я взглянул на Эш, она смотрела на дорогу – мы на всех семидесяти гнали под легкий уклон. На лице у нее – никакого выражения; длинный модильянистый нос – как нож, рассекающий тьму.

– Да,– уступил я, сразу почувствовав себя маленьким и слабодушным.—Да, он молодчина.

– Правда, что вы с ним в Лондоне почти не встречались?

– Правда. У него – своя тусовка, а я с работы едва до койки доползал.– Тут я соврал: после работы я слонялся по картинным галереям и кинотеатрам.– Да и билеты на него мне были бы не по карману.

– Ну, Прентис! – укоризненно произнесла Эшли и покачала головой (длинная грива соломенных волос была аккуратно увязана, поэтому не рассыпалась по плечам).– Льюис бы с радостью виделся с тобой почаще. Он по тебе скучает.

– Ну конечно,– протянул я.

Я еще какое-то время смотрел на огни. Эшли управляла машиной и курила. Сильно клюнув носом, я встряхнулся.

– Черт…– Я потер лицо и спросил: – Как тебе удается не засыпать?

– Помогают интеллектуальные игры,– ответила она.

– Например?

– Например,– облизала она губы,– «Узнай тачку по задним фарам».

– Чего? – рассмеялся я.

– Того,– сказала она,– Машину впереди видишь?

Я взглянул на два красных огонька: –Да.

– Видишь, они высоко, но не слишком далеко разнесены?

– Да.

– «Рено-пять».

– Шутишь!

– Ни фига. А этот, что обгоняет?

– Ну?

– Фары разделены по горизонтали. Старушка «кортина», третья модель.

– Ничего себе!

– А эта, сзади – бээмвуха. Похоже, новье, пятая серия. Сейчас на обгон пойдет, у нее задние фары немножко скошены.

Мимо пронесся «БМВ» со скошенными задними фарами. Потом мы обогнали старый «форд», а чуть позже – «рено-5».

– Конечно, куда прикольнее – на быстрой тачке,– продолжала Эш.– Но даже и так, на семидесяти, иногда удивляешься, скольких удается обогнать. А сейчас,—подняла она палец,—слушай и ощущай: уходим на медленную полосу!

Эш кинула древний «2CV» влево, затем выпрямила его ход.

– В чем дело? – спросил я.

– Да ни в чем,– ухмыльнулась она.– По катафотам соскучилась. Безопасная смена полосы – большое искусство, между прочим.– Она насмешливо глянула на меня.– К примеру, для «феррари» это совсем не просто: слишком широкие скаты. У меня колесики худенькие – почти идеал.

– Юная Эшли, позволь восхититься тобой! – сложил я руки на груди и повернулся в кресле, чтобы быть лицом к ней,– Даже помыслить не мог, что простая ночная поездка в автомобиле способна доставить все тридцать три удовольствия.

Эшли засмеялась:

– А уж какое удовольствие получаешь на брусчатке, если ты женщина!

– Н-да… Предлагаю вернуть нашу беседу в рамки приличий, лишь позволю себе выразить жгучую зависть счастливым клиторовладелицам.