Книга Запретный плод, страница 48 – Лорел Гамильтон

– Ну, Захария, где же зомби?

Он слышимо сглотнул слюну.

– Он слишком стар. Слишком мало осталось.

– Ему всего сто лет, аниматор. Ты настолько слаб?

Он глядел вниз, на землю. Его пальцы впились в мягкий грунт. Он быстро глянул на меня и тут же опустил глаза. Что в них было? Страх? Совет бежать? Мольба о помощи?

– Что толку в аниматоре, который не умеет поднимать мертвых? – спросила Тереза и вдруг оказалась на коленях рядом с ним, касаясь руками его плеч. Захария вздрогнул, но не пытался бежать.

По вампирам пробежало почти движение. Я чувствовала, как весь круг напрягся за моей спиной. Они собирались его убить. То, что он не смог поднять зомби, – всего лишь предлог.

Тереза разорвала сверху вниз его рубашку на спине. Она затрепыхалась у локтей, все еще заправленная за пояс. Вампиры вздохнули одновременно.

У него сверху на правой руке была веревка с вплетенными бусинами. Это был гри-гри, амулет вуду, но сейчас он ему не поможет. Что бы ни умел делать этот амулет, этого сейчас мало.

Тереза театральным шепотом произнесла:

– А может быть, ты – просто свежее мясо?

Вампиры стали приближаться, безмолвные, как ветер на траве.

Я не могла на это смотреть. В конце концов, он мой коллега-аниматор и человеческое существо. Я не могла дать ему умереть вот так, у меня на глазах.

– Погодите, – сказала я.

Кажется, меня никто не услышал. Вампиры надвигались, я потеряла Захарию из виду. Если хоть один его укусит, на остальных нападет жор. Однажды я уже такое видела. Если я увижу это еще раз, мне никогда не избавиться от кошмаров.

Я возвысила голос, надеясь, что они услышат:

– Постойте! Разве он не принадлежит Николаос? Разве не ее он называет мастером?

Они притормозили, потом расступились, пропуская Терезу. Она остановилась передо мной лицом к лицу.

– Тебя это не касается.

Она пялилась на меня, и мне не надо было отводить глаза. Одной заботой меньше.

– Уже касается, – ответила я.

– Ты хочешь составить ему компанию?

Вампиры стали отступать от Захарии, окружая заодно и меня. Я не мешала. Все равно я ничего не могла сделать. Либо они нас обоих отпустят живыми, либо я тоже умру. Ну, ладно.

– Я хочу поговорить с ним как профессионал с профессионалом, – сказала я.

– Зачем? – спросила она.

Я подошла к ней вплотную, почти касаясь. Ее злость была почти осязаема. Я ее выставила в невыгодном свете перед другими, и я это знала, и она знала, что я знаю. Я прошептала тихо, хотя некоторые из них меня бы все равно услышали:

– Николаос приказала этому человеку умереть, но я ей нужна живой, Тереза. Что она с тобой сделает, если я сегодня случайно погибну? Ты хочешь провести вечность в запечатанном крестом гробу?

Она зарычала и отпрянула, будто я ее ошпарила.

– Будь ты проклята, смертная, будь ты вечно проклята! – Черные волосы трещали вокруг ее лица, пальцы скрючились когтями. – Говори с ним, посмотрим, что тебе будет в этом толку! Он должен поднять зомби, этого зомби, иначе он наш. Так говорит Николаос.

– Если он поднимет зомби, он уйдет свободным и невредимым?

– Да, только он этого не может. Он недостаточно силен.

– На что и рассчитывает Николаос, – добавила я.

Тереза улыбнулась, жестокий изгиб губ обнажил клыки.

– Да-ссс.

Она повернулась спиной ко мне и прошла сквозь толпу вампиров. Они расступались перед ней, как испуганные голуби. А я-то стояла с ней лицом к лицу. Глупость и храбрость бывают взаимозаменяемы.

Я опустилась возле Захарии.

– Ты не ранен?

Он покачал головой:

– Спасибо тебе за этот жест, но они меня сегодня убьют. Тебе здесь ничего не поделать. – Он слегка улыбнулся. – Даже у тебя есть свои пределы.

– Мы можем поднять этого зомби, если ты мне доверишься.

Он нахмурился и посмотрел на меня. Я не могла понять выражения его лица: недоумение, но и еще что-то.

– Зачем?

Что я могла сказать? Что не могу просто так наблюдать его смерть? Он смотрел, как человека пытают, и пальцем не шевельнул. Я предпочла краткое объяснение:

– Потому что не могу тебя им отдать, если есть возможность этому помешать.

– Я тебя не понимаю, Анита. Совсем не понимаю.

– Это у нас взаимно. Встать можешь?

Он кивнул.

– Что ты задумала?

– Мы должны объединить наш талант.

У него глаза полезли на лоб:

– Блин, ты умеешь служить фокусом?

– Я это делала дважды. Дважды с одним и тем же человеком. Дважды с тем, кто учил меня искусству аниматора. И никогда с незнакомым.

Голос его упал до еле слышного шепота.

– Ты серьезно хочешь это сделать?

– Спасти тебя? – спросила я.

– Поделиться силой, – ответил он.

Шелестя одеждой, к нам решительно подошла Тереза.

– Хватит, – сказала она. – Он не может этого сделать, и потому расплачивается. Теперь либо уходи, либо присоединяйся к нашему… пиру.

– И тот случай, когда у вас редкий Кто-Вкусный-Жир?

– Что?

– Это из доктора Сьюса, “Как Гринч украл Рождество”. Помнишь: “И у них будет Пир! Пир! Пир! Часто съедают Кто-Пудинг, редко – Кто-Вкусный-Жир”.

– Ты сумасшедшая.

– Так мне говорили.

– Ты хочешь умереть?

Я встала, очень медленно, и ощутила, как во мне что-то поднимается. Уверенность, абсолютная уверенность, что она мне не опасна. Глупо, но это была уверенность, настоящая и твердая.

– Может, меня кто-то и убьет, Тереза, до того, как все это кончится. – Я подошла к ней вплотную, и она отступила. – Но это будешь не ты.

Ее пульс я ощущала почти у себя во рту. Она меня боится? Или это я схожу с ума? Я только что поперла на вампира со столетним стажем, и она отступила. Я была дезориентирована просто до головокружения, будто резко изменилась реальность, а меня никто не предупредил.

Тереза повернулась ко мне спиной, сжав руки в кулаки.

– Поднимите мертвого, аниматоры, или, клянусь всей пролитой от сотворения мира кровью, я убью вас обоих.

Кажется, она говорила всерьез. Я встряхнулась, как вылезшая из глубокой воды собака. У меня на руках была чертова дюжина вампиров, которых надо утихомирить, и столетний труп, который надо поднять. За один раз я умею решать только миллиард проблем. А миллиард плюс одна это уже слишком много.