Онлайн книга «Министерство мокрых дел»
|
Было видно, что Сене эта формула понравилась. Он жил и редко задумывался о своей жизни. А ведь поводов для радости, как оказалось, было немного. Потому что другие люди жили гораздо лучше. И при этом ни за что не отвечали. – Они приглашают меня к себе, – сообщил Сеня. – Партизаны эти. – Да ну?! – не поверил Толик. – Двадцать тысяч долларов дают. В месяц. И машину. – А ты? – А что я? – замешкался с ответом Сеня. – Двадцать тысяч долларов! – с интонацией змея-искусителя подсказал Толик. – В месяц!.. – То-то и оно… – Тяжелый вздох. – Машина бесплатно! – Это Толик. И снова муравьевский вздох. – Будешь трескать заморские продукты, – продолжал искушать измученную безденежьем душу торговца недвижимостью Толик. – Шмотки любые опять же. Телевизор японский, двадцать девять дюймов, и сотовый телефон. Хоть что-то из этого у тебя сейчас есть? – Нету, – совсем уж закручинился Муравьев. – И ты еще раздумываешь? – Так ведь шлепнут! – озвучил собственные страхи Муравьев. – Кто? – Ну, не знаю. Милиция. Или спецназ какой пришлют. – Чудак-человек! – признал Толик. – Люди эти пятьдесят с лишним лет в свое удовольствие живут, и никто их пальцем не тронул. Никто. – Никто? – с надеждой переспросил Сеня. – Никто. Никому до них нет дела. Творят, что хотят, и ничего им за это не делают. Это был заключительный аккорд из песни про красивую жизнь. То, чего Сене подспудно не хватало. Два изначальных постулата устраивали его полностью – что можно жить, имея все, и ни за что не отвечать. А вот этого – что ничего за это не будет – до сих пор никто не произносил вслух. Толик первым произнес. Так сказать, нанес последний, завершающий мазок на картину предстоящей жизни. В той жизни не будет переполненных в «часы пик» вагонов метро и жадного Сениного шефа. Не будет извечной нехватки денег и поездок на лужниковскую барахолку за позорно дешевыми шмотками. Не будет боязни опоздать на работу и идиотов-клиентов, которым отныне не придется улыбаться через силу. Зато при полной безнаказанности получится достаток, хорошая еда, дорогие швейцарские часы и даже… – А как ты думаешь – автомат мне дадут? – спросил Сеня и даже дышать перестал в предвкушении скорого восторга. И вот тут Толик не выдержал и расхохотался. Крепился всю съемку, и наконец его прорвало. Сеня смотрел непонимающе. – Нормально, – сказал я оператору. – Снято. Конец фильма. * * * Мы не уехали из деревни сразу. Впереди было еще целых полдня, и мы решили остаться, сымпровизировав пикник, если уж представилась такая возможность. Сразу за деревней, в придорожном лесочке, нашли роскошную поляну, развели костер. Наши «партизаны» носили к костру высохшие до матовой серости ветки. Ошалевший от событий сегодняшнего дня Сеня Муравьев им помогал. Он уже почти вернулся к жизни, чему немало способствовало присутствие его шефа. Этого человека мы доставили к месту событий специально, чтобы переход Сени из «партизан» к мирной жизни произошел быстро и без эксцессов. – Мне его жаль, – признался вполголоса Демин. – Такие перспективы открывались перед человеком. И вот все оказалось блефом. – Обычное дело, – пожал я плечами. – Через это проходят многие из наших героев. Вдалеке над залитой солнечным светом дорогой дрожал раскаленный воздух. Демин ушел к машине и вернулся с бутылкой минералки. Минералка оказалась теплой, почти горячей. – Какая гадость! – оценила Светлана. – Теплая вода – это не гадость, – наставительно сказал Илья. – Гадость – это теплая водка. Наш администратор глубоко разбирался в этом предмете. – Я вот сюжетец придумал, командир, – повернулся он ко мне. – Водопроводный кран, из которого течет водка! А? Впечатляет? – Пока нет. – Это не впечатляет, пока водка из крана не потекла. А как потечет – тут только успевай кассеты в видеокамере менять. – В этом что-то есть, – признала Светлана. – Если идею довести до ума, может неплохо получиться. – А где снимать? – спросил я. – В чьей-либо квартире? – Пусть так. – В квартире сложно. На своей территории человек чувствует себя достаточно уверенно. Да и съемку организовать непросто. – Значит, в учреждении? – Надо думать. – Думай, командир, – напутствовал меня Демин. – А уж за нами задержки не будет. И тут я увидел машину. Ту самую, темно-зеленую. Она преследовала меня все последние дни, и я уже узнавал ее с первого взгляда. – Кому-нибудь знакома та машина? Светлана и Илья проследили взглядом за направлением моей руки. Одновременно качнули головами. – А что такое, командир? – озаботился Демин. – Не знаю. Но эти ребята постоянно попадаются мне на глаза. – Тайные недоброжелатели? Отечество в опасности? – Ты бы не ерничал! – попросила его Светлана. – Лично мне это совсем не кажется шуткой. – Какие шутки! – с совершенно серьезным видом парировал Илья. – А у нас тут десять автоматов. Возьмем гадов в кольцо… Он не успел закончить свою мысль. Те, в машине, словно услышав его слова, наподдали газу, и иномарка рванула прочь. Через мгновение исчезла за деревьями, будто ее и не было. – Они же нас боятся, – сказал беззаботно Демин. – Я, как только их увидел, сразу понял, что ребята они несерьезные. * * * Я привык к тому, что я нужен многим. Красиво отпечатанные приглашения ежедневно приходили в наш офис пачками. Если бы я на них отзывался, мне в один день предстояло бы посетить конкурс телевизионных программ региональных телекомпаний, войти в жюри парочки конкурсов красоты, выступить перед подрастающим поколением в трех-четырех школах города практически одновременно и еще успеть по целому десятку адресов, где именно меня, и только меня, жаждали видеть организаторы этих многочисленных мероприятий. Еще больше, чем присланных по почте приглашений, было телефонных звонков. Меня звали поприсутствовать то там то сям, и мне стоило немалых трудов объяснить звонившим, почему именно в назначенный ими день и час я не смогу быть. Иногда относились с пониманием, иногда обижались. И хотя я привык уже ко всему, предложение Антона Бояркова сразило меня наповал. Он позвонил мне в один из дней и пригласил на встречу выпускников. – Мы соберемся нашей группой, – сказал Антон. – Институтские друзья. Хотелось бы видеть вас. – Я-то с вами не учился, – опешил я. – Это не имеет значения! Мы все будем рады видеть вас! |