Онлайн книга «Обратная сторона успеха»
«Брак – прекрасный институт, но кто захочет жить в институте?» Как-то он пришел к доктору. Красивая молодая медсестра сказала ему: – Доктор примет вас сейчас. Следуйте за мной. Граучо посмотрел на ее покачивающиеся бедра и ответил: – Если я последую за вами, наверняка не попаду к доктору. Мы часто виделись, и, когда узнали Граучо получше, я осознал, что многие совсем его не понимали. Когда он оскорблял людей, они считали это смешным и гордились, что стали объектами его шуток. Однако им было невдомек, что Граучо вовсе не шутил и действительно говорил, что думает. У него было тяжелое детство. В семь лет его забрали из школы и с братьями послали на съемочную площадку. Братья Маркс вместе снялись в четырнадцати картинах, а Граучо, кроме того, еще в пяти. Однажды мы шли по Родео-драйв, и к Граучо подбежал какой-то человек: – Граучо, вы меня помните? Маркс с обычным пренебрежительным видом хмыкнул: – А что вы такого сделали, что я должен вас помнить? Он вел очень популярное телешоу, продержавшееся на телевидении невероятно долго – одиннадцать лет – и названное «Ставка – жизнь». Каждый выпуск неизменно принимался на ура, причем никто не знал, что скажет ведущий в следующий момент. Однажды гость программы сказал Граучо, что у него десять детей. – Почему так много? – спросил тот. – Я люблю свою жену. – А я люблю свою сигару, но все же время от времени вынимаю ее изо рта, – нашелся Граучо. Как-то одноклассница пригласила восьмилетнюю дочь Граучо Мелинду в загородный клуб. Девочки надели купальники и пошли в бассейн. Тут же подбежал управляющий и потребовал, чтобы Мелинда вышла из воды. – Евреи сюда не допускаются, – добавил он. Когда Мелинда с плачем прибежала домой, Граучо позвонил управляющему. – Вы несправедливы, – попенял он. – Моя дочь только наполовину еврейка. Ничего, если она войдет в воду по пояс? Граучо был женат на Иден Хартфорд, молодой актрисе, и однажды мы с Джоджи должны были с ними ужинать. Но оказалось, что и у Иден, и у Джоджи ранние съемки. Граучо позвонил мне: – Значит, нас только двое? Как мне одеться? – Граучо, – урезонил я, – мы идем в приличный ресторан. Не позорь меня. – Не волнуйся, все будет в порядке. Когда я заехал за ним и нажал кнопку звонка, дверь сразу распахнулась. На Граучо были юбка, блузка и туфли Иден на высоком каблуке. Я сделал вид, что ничего не замечаю. – Не выпьешь чего-нибудь? – спросил он. Я кивнул. Мы отправились в кабинет, где Граучо смешал коктейли. В дверь снова позвонили. К несчастью, он совершенно забыл, что договорился о встрече с каким-то телевизионным начальством. Ему ничего не оставалось, как открыть дверь и пригласить гостей в кабинет. Мы немного поболтали, после чего они ушли. – Сейчас переоденусь, – проворчал Граучо. И мы отправились ужинать. В шоу-бизнесе существовала одна проблема: что говорить другу, если его пьеса или игра вам не понравилась. С годами выработалось несколько решений. – Ты никогда не играл лучше… – Вот это пьеса… – У меня нет слов… – Твоя фамилия должна красоваться на первых страницах… – Никогда не видел ничего подобного… – Все надолго запомнят этот вечер… «Жена его мечты» должна была выйти на экраны через несколько месяцев, и я решил, что сейчас самое время повезти Джоджи в очередное европейское путешествие. Джоджи не меньше меня радовалась поездке. Мы долго обсуждали, куда отправимся. Лондон, Париж, Рим… Но в наши планы ворвался звонок. Это оказался Ладислаус Бус-Фекети, звонивший из Мюнхена. Я ничего не слышал от Лаци с тех пор, как пьесу «Элис сражается» сняли с постановки. За это время Керк Дуглас стал кинозвездой. Я был доволен, что неудача не помешала его карьере. – Сидни! – воскликнул Лаци все с тем же венгерским акцентом. – Как поживаете? Мы с Марикой скучаем по вас. – Все хорошо, Лаци. Я тоже скучал. – Когда будете в Европе? – Собственно говоря, мы выезжаем на следующей неделе. – Прекрасно! Вы обязательно должны приехать в Мюнхен и навестить нас. Сумеете? Я немного подумал. – Конечно! Я хочу познакомить вас с Джоджи. – Превосходно! Дайте знать, когда приедете. – Обязательно. Я повесил трубку и объяснил Джоджи: – Это Ладислаус Бус-Фекети. – «Элис сражается», – понимающе кивнула она. Я рассмеялся: – Тебе он понравится. И жена у него прелестная. А Мюнхен – чудесный город. Прямо перед нашим отъездом позвонил Сэм Шпигель, один из самых красочных голливудских персонажей. Уроженец Австрии, он приехал в Голливуд продавать египетский хлопок. Он отбывал срок за мошенничество в бриктонской тюрьме. В Голливуде Шпигель решил стать продюсером и изменил имя на Ш.П. Игл, после чего стал посмешищем всего города. Услышав новости, Дэррил Занук заметил: – Я изменяю имя на З.А. Нук. Но шуточки быстро прекратились когда Сэм Шпигель стал продюсером длинного списка фильмов-оскароносцев, включавшего «Лоуренс Аравийский», «В порту», и «Африканская королева». Я встретился с ним на одной из его шикарных вечеринок, и мы быстро подружились. Сэм пригласил нас поужинать и за столом сказал: – Я слышал о зарубежном фильме, римейк которого, возможно, стоит сделать. Если будете в Париже, постарайтесь его посмотреть и выскажите мне свое мнение. Через три дня мы вылетели в Нью-Йорк, чтобы провести там несколько дней, прежде чем подняться на борт «Куин Мэри». На Бродвее шло несколько интересных пьес: «Суровое испытание», «Чудесный город», «Пикник», «Семилетняя чесотка». Входя в вестибюли различных театров, я испытывал острое ощущение дежа-вю. Некоторые пьесы шли в театрах, где когда-то ставили наши с Беном Робертсом пьесы. С тех пор произошло так много невероятных событий! И самым невероятным была премьера моей картины с Кэри Грантом в главной роли, в «Радио-Сити мюзик-холл». Однажды мы пошли на спектакль «Суровое испытание», новую пьесу Артура Миллера, где играли Артур Кеннеди, Е.Г. Маршалл, Беатрис Стрейт и Маделайн Шервуд. Спектакль стал выдающимся событием в театральной жизни. Джоджи была очарована и, когда занавес упал, обратилась ко мне: – Кто ставил пьесу? – Джед Харрис. Он ставил «Дядю Ваню», «Кукольный дом», «Наш городок» и «Наследницу». |