Онлайн книга «Созвездие жадных псов»
|
– Зачем? – За деньги. От негодования я потеряла дар речи, потом пробормотала: – Ну и где твоя мать сейчас, из барака ведь вы съехали? – Шут ее знает, – пожала плечами Фрося. – Как это? Ты где живешь? – Я-то? Тут. – Где? – На вокзале, под платформой ночуем, ближе к сортировочной. – Погоди, погоди, мама твоя куда подевалась? – Уехала с Борькой, вроде в Киев собралась, к бабушке. – А ты? – Она меня тут оставила, на вокзале! Я прислонилась к раскаленному боку автомашины. – Какой ужас, что же ты ешь, где моешься? – Я привыкла уже, – спокойно ответила Фрося, – сначала местных боялась, думала, побьют, а теперь порядок. Жрать можно на рынке, в столовке, знаете, сколько на тарелках остается! Я давно так много не ела, а помыться вот там разрешают, из шланга возле стоянки. Я дежурному сигарет за это приношу. – Где же ты их берешь? – Милостыню прошу по ларькам, – пояснила Фрося, – тут же оптовая продажа табака, многие и дают не деньгами, а пачками, ну уж не «Парламент», конечно, «Приму» суют. Я распахнула дверцу: – Садись. – Зачем? – Ко мне поедем. – Нет, – покачала головой Фрося, – не хочу. – Почему? – Ваш муж драться станет. Скажет, привела, дура, попрошайку, еще стырит чего. – Я не замужем, полезай, помоешься, поешь по-человечески, а там посмотрим. Фрося змейкой проскользнула внутрь. Я завела мотор и поехала в Алябьево. У ворот дачи молчавшая до сих пор девочка неожиданно сказала: – Вас ведь Свечка зовут? – Нет, Лампа. – Тетенька Лампа, вы не бойтесь, я не ворую, только клянчу. – Ну и хорошо, – похвалила я, – чужое брать не надо. На веранде самым милым образом пили чай Ребекка и Гарик. Увидав меня с нищенкой, Игорь Серафимович спросил: – Это еще кто? Фрося попятилась и сказала: – Ну вот, так я и знала, ругаться начнет, а вы говорили, что не замужем. – Входи, – подтолкнула я ее в спину, – он тут не хозяин, будет ворчать, самого выгоню. Топай в ванную да платье брось в угол. Пока Фрося мылась, я объяснила гостям ситуацию. – Какой ужас! – вскрикнула Ребекка. – Такая маленькая. Сколько ей лет? – По-моему, семь, – ответила я, – впрочем, точно не помню. – Небось и в школу не ходит, – не успокаивалась Ребекка, – несчастное создание! И потом, какая подлость – отобрать у бедного ребенка игрушки и продать! Хороша мать! Сидевший в углу Роман тяжело вздохнул. – Ты чего разволновался? – спросил Игорь Серафимович. – Ей еще повезло, что маленькая, – пояснил парень, – а то бы в проститутки определили. – Тетя Лампа, – крикнула Фрося, выходя из ванной, – все! Я первый раз видела ее такой чистой. Волосы у девочки оказались светло-русые, а кожа бледная, почти зеленая, огромные голубые глаза, окруженные черными синяками, выжидательно поглядывали на стол. – Зачем ты надела грязное платье? – У меня другого нет! Я призадумалась, действительно. Одежда Лизы и Кирки ей явно велика. – На, возьми пока мой халат, а там придумаем что-нибудь. – Роман, действуй! – велел Игорь Серафимович. Охранник выскочил за дверь. Минут через десять Фрося, запихнув в рот все, что лежало на тарелке, сонно заморгала глазами. – Ей лечь надо, – сказала Ребекка. – Не, – пробормотала Фрося, борясь с зевотой, – давайте посуду помою. – Ладно, тащите девчонку в койку, – распорядился Гарик. Бекки легко подняла худенькое тельце: – Господи, да она весит меньше Мули! Фрося внезапно сказала: – Пахнет от вас здорово, как от конфеты. Ребекка рассмеялась и унесла девочку. Следующий час мы мирно обсуждали ее дальнейшую судьбу. – Пусть пока у меня поживет, – настаивала я, – не на вокзал же ее отвозить. – Можно и у нас, – внезапно вмешалась Ребекка, – у тебя и так двое, лучше к нам. – И что Нора скажет? – Ничего, – улыбнулась Бекки, – совсем ничего, мама очень любит детей и безумно переживает, что мы никак не сделаем ее бабушкой. Она будет рада, начнет ее читать учить… Я удивленно глянула на Ребекку. Честно говоря, у меня сложилось о Норе иное впечатление. Еще через час появились Лиза, Кирюшка и Костик. Оказывается, они ездили купаться на водохранилище. Услышав про приключения бродяжки, ребята пришли в полное негодование. – Некоторых людей нужно лишать всех прав на ребенка, – заявила Лизавета, – не мать, а ехидна какая-то. – Жуткая дрянь, – кипятился Кирюша, – в нос бы ей насовать как следует! Тут на веранде возник Роман с саквояжем и огромным пакетом, на котором были изображены буквы: «Lego». – Это что? – разом спросили дети. – Одежка кой-какая, – пояснил охранник, – а здесь дом и Барби, Игорь Серафимович велел купить. Вот только, боюсь, с обувью я не угадал, ну да взял чек, если туфли не подойдут, поменяю. Но и сандалии, и кроссовки, и джинсики, и футболочки – все сидело на Фросе как влитое, очевидно, у Романа был идеальный глазомер. Проснувшуюся гостю Лиза причесала и завязала на ее голове огромный розовый бант. Слегка посвежевшая от еды и сна, Фрося стала похожа на Барби, которую она судорожно прижимала к груди. – Эй, Лампа, – заорал Кирюшка, – мы ее взвесили! – Кого? – не поняла я. |