Онлайн книга «Таинственная женщина»
– Но как же мы спустимся вниз? Здесь метров шесть высоты и нет лестницы. Лафоре указал ему на угол стены и прошептал: – По водосточной трубе. Следуйте за мной, снимите ботинки. Разувшись, агент перешагнул через желоб и, ухватившись за водосточную трубу, сначала повис на ней, а потом стал осторожно спускаться. Бодуан тревожно следил за ним: он опасался не того, что у Лафоре не хватит сил или ловкости, а того, что труба может не выдержать и рухнуть на землю со страшным грохотом. В забитом под завязку трактире все переполошились бы, и добром бы это не кончилось. Но тревога была недолгой: через несколько секунд Лафоре уже распластался на крыше. Тогда и Бодуан, сильный и ловкий, подражая своему наставнику, благополучно оказался внизу. Растянувшись рядом с Лафоре, он перевел дух, и они вместе поползли к окну. В комнате что-то бурно обсуждали. За кисеей занавесок человеческие фигуры имели весьма неясное очертание. Один из них встал и принялся ходить по комнате. До ушей Лафоре и Бодуана долетали обрывки фраз человека, сидевшего за столом: «Будут насилия… Безрезультатно… Напугать рабочих… Обратить внимание властей…» По-видимому, он расходился во взглядах с тем, что ходил по комнате, потому что тот вдруг остановился и глухим голосом сказал: – Я так хочу! Другой возражал, но его слова было сложно разобрать. – Общий интерес… Неудачно задумано… Первый, слушая своего оппонента, снова заметался по комнате, а потом опять повторил: – Я так хочу. Лафоре шепнул: – Он? Узнаете голос? – Нет, – с грустью отозвался Бодуан, – не узнаю. Тот, что сидел за столом, взял бумаги, положил их в карман и заявил: – Тогда остается только повиноваться. – Так-то лучше, – прозвучало в ответ. – Но сколько усилий для этого понадобилось! Будем действовать! – И он захохотал. Лафоре почувствовал, как Бодуан судорожно схватил его за локоть. – Это он, он! Это его смех! – прошептал он и хотел было выпрямиться, но агент не дал ему подняться. – Слушайте еще! Убедитесь в том, что не ошиблись! – Это он! Я не могу ошибаться! Это его смех! Смех, который я слышал тем вечером, когда он вышел из экипажа. – Тогда все ясно, нечего здесь больше оставаться и зря подвергаться опасности. Лафоре подполз к самому краю оцинкованной кровли. Внизу, во дворе, в каких-то трех метрах от них была куча навоза, куда они не раздумывая и спрыгнули. Ворота оказались заперты, но Лафоре умел расправляться с любыми замками, и через секунду они оба уже были на улице. – Что вы намерены делать дальше? – спросил Бодуан. – Жандармы в двух шагах отсюда. Неужели вы не схватите этого разбойника? – Допустим, мы его поймали. Что дальше? – Как что? Его предадут суду за совершенное в Ванве преступление, будут допрашивать и приговорят к наказанию. – В самом деле? Вы считаете, что такого человека, как он, можно застать врасплох? Вы полагаете, что он не придумает себе хорошего алиби, доказывающего, что в тот вечер, когда было совершено убийство, он находился за двести миль от места преступления? А каких свидетелей вы выставите против него? Есть только вы, да и то вы его не сразу узнали. И пока мы будем держать эту птицу под замком, все остальные улетят. Нечего сказать, хороша работа! – Но нельзя же сидеть сложа руки! – Этот негодяй что-то замышляет. Не стоит прерывать спектакль, раз он собирается выйти на сцену. А как же прекрасная дама на вилле, мнимый братец, все эти люди, готовые разнести фабрику Барадье и Графа? Вас это не волнует? За ними надо присмотреть, а не предупреждать их об опасности. – Но могу я хотя бы рассказать обо всем месье Марселю? – Ни в коем случае! Первое, что он сделает, так это устроит ужасную сцену своей красавице, и тогда все для нас потеряно. – Но что, если месье Марсель угодит в ловушку? – Не бойтесь вы за него! Какое, в самом деле, несчастье в том, что молодой человек флиртует с хорошенькой женщиной? Он добьется от нее всего, чего захочет, если только сможет… – О, он тот еще волокита. – Вот и прекрасно! Не проглотят же его живьем! Возвращайтесь к своим делам, а я послежу за главным разбойником. Я буду держать его на крючке до тех пор, пока не соберу доказательства, необходимые для того, чтобы передать его вашему следователю в Париже, который, должно быть, умирает от тоски… На этом, пожав друг другу руки, они расстались, а из освещенного трактира еще долго доносилось пение, шум и звон бутылок. Тем временем дядя Граф, встревоженный известием о волнениях на фабрике, полученным от Карде, не медля ни минуты, сел в поезд и отправился в Ар. Гулявший вдоль берега речки Марсель увидел дядю, идущего вдоль цветников, и радостно бросился к нему: – Как я рад вас видеть, дядя Граф! – Я тоже тебе рад, мой мальчик. Я приехал, чтобы своими глазами посмотреть на то, что здесь происходит. Я уже говорил с Карде и теперь все знаю. Что, дела идут совсем неважно? Стачечники хотят развратить наших рабочих? – Да, похоже на то. Но и Карде обходится с людьми не так, как следовало бы: он слишком суров. – Я сам займусь переговорами. Завтра же встречусь с рабочими. А ты чем здесь занимался? Работал? – И много! Я нашел светло-зеленую и золотисто-желтую краски, которые так долго искал… – А другое дело? – спросил он, понизив голос. – Формулы проверены, успех обеспечен. – Опыты делал? – Да, дядя Граф, они были очень просты и вместе с тем дали ошеломительные результаты. Я взял щепотку того средства, которое предназначается не для военных, а для промышленных целей, и отправился к Боссиканскому косогору. Веществом я обмазал ствол векового дуба, вызвал воспламенение и почти без шума и без дыма дерево повалило как косой. – Никто этого не видел? – Нет. На следующий день сторож сказал мне: «Ах, месье Марсель, у нас большое несчастие: старый дуб ночью свалила буря. Удивительно, как ломаются эти старые деревья. Ветер – тот еще дровосек!» Действие этого вещества изумительно. Это нечто небывалое! Я вздумал провести еще один опыт и отправился к тому месту в Сен-Савине, где лежала груда камней. После взрыва от нее не осталось и следа! – Ты написал формулы? – Нет еще. – Ну так напиши и отдай мне. Я увезу их в Париж и представлю куда следует для получения льгот. Пришло время ими воспользоваться. |