Онлайн книга «Фельдъегерь. Книга 2. Рыцарь»
|
– Сани рядом с шатром, только лошадь половцы увели. В несколько минут собрали княжича. Выглядел он слегка испуганным, но, увидев Ольбега, заулыбался. Сына князя и двух женщин вывели из шатра, притащили сани. – Садитесь. Дружинники Владимира, бывшие ранее в шатре, схватились за оглобли и поволокли сани к недалёкому Переяславу. Бежали они быстро и, пожалуй, в скорости едва уступали лошади. Силуэты дружинников и сани растворились в темноте. – Пора! Старший из гридей киевских зажёг от масляной плошки стрелу, наложил её на тетиву, вскинул лук и пустил вверх горящую стрелу. – Я своё дело сделал, – подвёл итог Ольбег, – мне в Переяслав надо, с Итларем разобраться. – Ты мне не холоп, у тебя свой князь есть – иди. Ольбег побежал по санному следу к городу – оттуда уже выходили и строились в боевой порядок гриди. Всё делалось в тишине, дабы не побеспокоить находящегося в городе хана. Когда Ольбегу осталось до ворот полсотни шагов, старый воевода взмахнул мечом, и конница рванула с места. Никто не кричал, не свистел по-разбойничьи, как бывало при атаках. А в половецком стане уже кипел бой, оттуда раздавались крики – это боярин Словята ворвался в шатёр Китана, изрубил сонного хана и его охрану. А тут и княжья дружина подоспела. Половцы сначала не могли понять – кто осмелился напасть? Темнота, обоих ханов нет, команды подавать некому, а хуже того – все пешие. Половцы только верхом воевать привыкли, пешие воины из них неважные. А конные дружинники рубили и кололи, не давая половцам организовать отпор. Крики, беготня, суматоха, стоны раненых и хрипы умирающих… Половцы не выдержали, запаниковали и побежали, а гриди всё наседали и рубили. Каждый убитый половец – сохранённые русские жизни. Степняки несли огромные потери. За пару часов дружинники рассеяли всё войско, взяв богатые трофеи в виде шатров, оружия и коней. Одних пленных взяли около сотни. Их связывали и укладывали на войлок от поваленных шатров. Уж князь-то определит их, продав в рабство – а это деньги, так нужные княжеству. До первых проблесков зари Ратибор руководил гридями, гонявшимися по заснеженной степи за половцами. Без коней, без тёплых шатров, без еды им и так не добраться до своих зимних становищ, помёрзнут. Едва на востоке начало сереть, Ратибор повёл свою дружину в город, оставив киевских гридей в разорённом половецком стане. Ещё жив был хан Итларь, а с ним – два десятка отборных воинов и приближённых. А на дворе князя уже вовсю топили избу, готовя ловушку для Итларя. Ратибор переоделся – он сам должен был утром явиться к хану и с почётом проводить его до избы. И никто не должен был заподозрить, что воевода ночь провёл в седле, будучи в сече. Ольбег нашёл отца: – Всё готово, воевода, дело только за кушаньями. Но уже барана жарят на вертеле, пироги пекут. – Славно! Нам теперь дороги назад нет. Иди, сам проследи. – Слушаю, отец. К рассвету всё было готово. К тому времени и хан проснулся. Дав гостям время оправиться после сна и привести себя в порядок, к ним в избу вошёл воевода. – Доброе утро, хан. Как почивалось? – Хорошо. – Перед переговорами с князем изволь откушать. В другой избе, рядом с княжеским теремом, уже готов стол. – А! – шутливо погрозил пальцем хан. – Я знаю, что сытый мужчина добрее и сговорчивее. – Ты мудр, хан, и раскусил нашу хитрость. Хан самодовольно ухмыльнулся. Сопровождаемый всеми своими людьми, он важно прошёл в приготовленную для него избу. Он уже взошёл на крыльцо, как вдруг повернулся и ткнул пальцем в русского дружинника, случайно попавшегося ему на глаза. Им оказался Алексей. – Ты! Иди сюда! – Я? – удивился Алексей. – Иди, – подтолкнул его Ольбег. Хан со свитой вошёл в избу, Алексей – за ними. В избе было очень жарко, лица степняков покрылись капельками пота. Половцы разделись, свалив шубы и тёплые халаты на лавку. Алексей с тревогой посмотрел на потолок – не видно ли следов их ночной работы? Но нет, потолок выглядел отлично. Тогда зачем он потребовался хану? Хан указал пальцем на пирожки: – Попробуй вот этот. Алексей взял пирожок, откусил и стал жевать. Вкусный! Хан показал на барана, зажаренного целиком на вертеле и лежавшего на огромном блюде в центре стола: – Пробуй! Алексею отрезали кусок и протянули. Он и его съел. Хан довольно кивнул – он явно опасался, что его могут отравить. – Иди. Алексей с облегчением вышел – он был весь мокрый от пота. К нему тут же подступил Ольбег: – Чего он хотел? – Заставил меня еду пробовать – не отравлено ли? – Стережётся! Пора! Дверь подпёрли заранее приготовленным дрекольем. С задней стороны избы на чердак полезли торки, за ними – Ольбег и Алексей. Он заметил, что за амбаром прячутся княжеские дружинники с оружием наготове – на всякий случай. На чердаке было пыльно, сумрачно и тепло. Торки взялись за луки, положив перед собой колчаны, набитые стрелами. – Готовы! – прошептали они. Ольбег и Алексей ухватились за верёвку, с силой потянули – даже рванули всей силой, весом своего тела. Подпиленные доски не выдержали и целым пластом поднялись вверх, открыв широкий проём. На треск досок половцы подняли вверх изумлённые глаза, и в этот момент торки начали метать стрелы. Одна за другой летели они в половцев. Алексей ещё никогда не видел, чтобы так стреляли из лука – колчан опустошался на глазах с непостижимой скоростью. Укрыться половцам в единственной комнате – пусть и большой – было негде. Первым был убит хан и почти одновременно с ним – его сын. Некоторые успели броситься к двери и ударить её плечом с разбега, но толстая дубовая дверь не поддалась. В малюсенькие оконца было не выбраться, и половцы в панике заметались по избе. От торков до цели было всего несколько метров, и каждая стрела находила цель. Пара минут, и внизу – никакого шевеления. Через лаз все четверо заглянули в комнату. Убитые лежали в самых нелепых позах там, где застала их смерть. – Все? – Вроде бы. – Тогда спускаемся. Они спустились по лестнице вниз. Ольбег махнул Ратибору рукой и показал большой палец. Десяток дружинников подбежали к двери. Они убрали дреколье, подпиравшее её, и вошли в избу. Гриди держали мечи обнажёнными. Но нет, никто не шевелился, не стонал и не дышал. |