Онлайн книга «Черная братва»
|
– Кто же охраняет деньги? – У каждого джамаата должны быть свои боеспособные силы, вот они и занимаются этим. Пять процентов от прибыли нужно платить в международные фонды джихада. – Скверная, однако, история – или воюешь, или добываешь деньги… – Вы не совсем правы. Для подавляющего большинства ваххабитов воевать с «неверными» уже оценивается как высшее благо. Вот вы знаете о том, какой девиз в ваххабитских школах? – Интересно услышать. – «Счастлив может быть только мусульманин!» – Спорное суждение. – Ваххабиты так не считают. Со временем к этому девизу привыкаешь. И начинаешь чувствовать, что так оно и есть на самом деле. – Флорентий задумался. – Все намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Я бы даже сказал так: каждый, кто попадает в лагерь ваххабитов, получает положительный настрой. Я испытал подобное на собственной шкуре…. – Каким же образом? – Сейчас объясню… Возникает ощущение собственной значимости. Все учащиеся испытывают чувство, что о них очень заботятся. А в кругу ваххабитов возникает впечатление, что лучших людей встречать не приходилось. Подобная вещь посильнее всяких психотропных штучек. – Слушая тебя, у меня невольно создается впечатление, что ты провел время в обществе эдаких бородатых Дедов Морозов, которые только и делали, что хороводили с тобой и задаривали подарками. Флорентий отрицательно покачал головой: – Это не совсем так. Были очень неприятные моменты. – Например? – В отборочном лагере Сержень-Юрт упор делался на глубокий анализ личности. – В чем же это проявлялось? – В первую очередь в многочасовых, часто перекрестных допросах. В руководстве ваххабитов не секрет, что российская контрразведка засылает своих агентов в эти лагеря, вот они их и выявляли. Часто подобные допросы длились по несколько часов. – Чего же они добивались? – Наверное, несоответствия в ответах. Психика тут напрягается до предела. Тем более, если задаются одни и те же вопросы. Порой мне казалось, что они специально это делают, смотрят, какова будет реакция. Некоторые не выдерживали, срывались, и в дальнейшем с ними уже не работали. Они отбраковывались, как материал, не пригодный для дальнейшего обучения. – А ты, значит, по психологическим качествам подошел? – Получается, что подошел… Потому что мне предложили продолжить учебу. – При тебе выявляли агентуру российских спецслужб? – Людей, не прошедших многочасовые допросы, было немало. Чаще всего они путались в ответах. Их уводили, и впоследствии ими занималась уже контрразведка ваххабитов. Не исключено, что некоторые из них были засланы российскими спецслужбами… На четвертый день моего пребывания в лагере прямо перед строем расстреляли двоих курсантов, заявив, что они являются агентами спецслужб. Насколько это соответствовало действительности, я не знаю. Но думаю, что ошибки быть не могло, в контрразведке у ваххабитов арабы, прошедшие специальные школы и специализирующиеся на выявлении противника. – Кто их расстреливал? После секундного замешательства Флорентий проговорил: – Расстрел производили сами обучающиеся. Начальник лагеря показал на шестерых, которые должны были стрелять. – Ты был в их числе? – Да… Амир назвал меня четвертым. Если бы я отказался, наш разговор не состоялся бы. – Понятно. Но в твоем деле ничего не сказано об этом эпизоде. Впрочем, я тебе не судья. – Если бы я, товарищ вице-адмирал, рассказывал о каждом эпизоде, мое личное дело в таком случае увеличилось бы втрое. – Тебе не приходилось встречать человека под именем Фахд бин-Ибрагим? – Приходилось, – кивнул Флорентий. – В Сержень-Юрте. Именно он предложил мне продолжить учебу. Кстати, он очень хорошо разговаривает по-русски, практически без акцента, хотя сам араб. Кто он был такой и чем занимался, сказать не могу. Потому что не знаю. Но он был очень большим человеком в той среде. Любое его слово или пожелание воспринималось как закон. Хотя внешне держался очень скромно. Когда он приезжал, устраивались разного рода проверки. – Это он? – протянул Головин фотографию. Подняв снимок, Флорентий удовлетворенно кивнул: – Он самый, только здесь немного помоложе. – Что о нем говорили в лагерях? – Практически ничего. О нем никто ничего не знает. Просто слышал, что родом как будто бы из Саудовской Аравии. Поговаривали, что он инспектирует лагеря и что таких лагерей, как наш, у него полно по всему свету. Есть даже в Африке. – В Африке? – Именно так, у нас было несколько негров из Сомали, они видели его там. – А в какой именно части Сомали? – Точно сказать не могу, тогда мне это было неинтересно, но те негры были прежде рыбаками, а потом решили стать моджахедами. Очевидно, где-то на берегу моря… Скорее всего, в восточной. – Ты никогда не думал о том, что можешь как-то исправить свою судьбу, скажем так, пустить ее по другому руслу? – Думал неоднократно, – признался Флорентий, – но разве теперь это важно? Если во время отборочного лагеря у меня был шанс вернуться к прежней жизни, то уже после второго не было никаких шансов. – Почему? – На следующем этапе выступает шариатское правило: «За отречение от ислама – смерть!» – Как проходил начальной курс боевой подготовки? – Хм… – Лицо Флорентия исказила злая улыбка. – Там можно было встретить массу интересного. – Например? – Как вам такой прием, когда инструкторы обстреливают своих новобранцев боевыми патронами? Я не шучу! Если не быть достаточно расторопным, осколками от снаряда может просто разорвать в клочья. Так что в процессе обучения идет естественная убыль. Желающих пройти такой лагерь было предостаточно, и по убитым никто не горевал. – Что происходит дальше? – А дальше, разумеется, экзамен, – буднично повествовал Флорентий. – Наши знания оценивали в боевой обстановке. Задания были несложные, но опасные: например, обстрелять блокпост, отбить арестованного во время этапирования. В подобных делах может случиться всякое, зачастую действует фактор случайности, поэтому наиболее ценными моджахедами старались не рисковать. – Какой экзамен был у тебя? – Мы обстреляли колонну автомобилей. Взорвали головную машину и сразу отошли. Даже не могу сказать, сколько человек было убито, потому что федералы сразу развернулись и открыли по нам шквальный огонь. Кажется, кто-то из наших был ранен. Но на этом экзамен не заканчивался, потом нас опять связывали кровью. Примерно на десять человек учащихся давали одного пленника; наше задание состояло в том, чтобы разрезать его на части… живым. |