Онлайн книга «Бомба для империи»
|
– Но свидетели не видели никакого ножа. И они показывают, что вы первый ударили его. Что скажешь на это? – Я ударил в ответ на оскорбление. – Дальше может быть ловушка. Он непременно спросит: «То есть на слова вы ответили действием?» – Но… Но потом он достал нож! – Повторяю вам: никто этого ножа, кроме вас, не видел. – Был, был нож! – Не было! – Всеволод едва заметной улыбкой поощрил упрямство Леньки. – Вы нарочно придумали про нож, чтобы смягчить свое преступление и повернуть его как проявление самообороны… – Так оно и было… – На самом же деле вы просто столкнули его за борт. Это показывают свидетели. Леонид всерьез вошел в роль: – Господин дознаватель, я толкнул его, а не столкнул! И он упал… нечаянно… Сева продолжал настаивать на своем: – Вы знали, что гражданин, с которым вы затеяли драку, не умеет плавать? – Конечно, нет. – Хорошо. Сколько времени вы с ним знакомы? – Лет… десять. Мы жили на одной улице. – Значит, вы утверждаете, что знакомы с погибшим человеком «лет десять». И после этого хотите сказать, будто не знали о том, что он не умеет плавать? Бред какой-то! – Но это так! – Чушь! – Всеволод тоже понемногу проникся ролью, даже взгляд у него сделался жестким, как если бы он всерьез допрашивал Леньку. – Ваши показания лживы от начала и до конца. У меня складывается впечатление, что вы умышленно спровоцировали ссору с утопленным вами гражданином, чтобы свести с ним счеты. Допускаю, что он мешал вам в каких-то коммерческих делах. – Я… я, – Ленчик и правда не знал, что сказать. – Это не так… – Вы… Вы арестованы, гражданин Конюхов. По подозрению в намеренном убийстве. Вам, несомненно, будет инкриминироваться статья «Предумышленное убийство». Каторга вас ждет, милейший, каторга. И лишение прав состояния. – Господин дознаватель… – Вы разве еще не высказались? – А если я помогу задержать двух законопреступников? И предотвратить крупную кражу? Мне это зачтется? – Рано, – произнес Долгоруков. – Что рано? – не понял Леонид – Рано «колешься» про два миллиона. Дай им еще времени, чтобы попугать тебя, нагнать ужаса. Они это любят… А потом, поняв, что твое положение не из лучших, предложи им сделку: ты сдаешь крупнейшее в их жизни мошенничество, а они твое дело об утоплении «грача» квалифицируют как самооборонение. Или несчастный случай. И тебя отпускают до суда, которого потом не будет, потому как утопленник придет живехоньким через пару дней в участок и заявит, что все это была шутка. Или что он испугался и решил покуда затаиться. И максимум, что тебе грозит… Нет, – поправился Всеволод Аркадьевич, – скорее, ему грозит… так это штраф в пользу городской казны за нарушение общественного порядка и введение в заблуждение граждан. На этом – все… – А откуда я узнал про два миллиона и предстоящую махинацию с ними? – спросил Ленчик. – Конечно, ты узнал о предстоящей афере с двумя миллионами случайно. Когда ходил по поручению Совета директоров нашего акционерного общества в контору к «Гольденмахеру» уточнять сроки поставки рельсов и подслушал его разговор с Быстрицким. – Давай подробнее, – попросил Ленчик. – Итак, я по вашему поручению отправляюсь на Малую Проломную в контору торгово-закупочной фирмы «Гольденмахер и компания»… – Чтобы сообщить ее директору, что завтра деньги лягут на его счет, – продолжил мысль Ленчика Долгоруков. – И чтобы уточнить сроки поставки первой партии рельсов из Германии, – тотчас добавил Ленчик. – Верно! – одобрительно посмотрел на него Сева. – Ты приходишь, застаешь господина Гольденмахера на своем месте и сообщаешь ему радостную весть. Вы оба счастливы столь замечательным обстоятельством, возможно, выпиваете по этому случаю по рюмахе, и ты отправляешься восвояси, совершенно забыв… – …поговорить о сроках поставки первой партии рельсов… – Именно! – Я решаю совершить променад по магазинам, – воодушевленно продолжил Ленчик, – часа два или три хожу по ним, совершаю покупки и вдруг вспоминаю, что забыл спросить господина «Гольденмахера» о сроках поставки первой партии рельсов… Долгоруков снова на лету подхватил мысль Ленчика: – Зная, что тебе придется отчитываться перед нами о своем визите в торгово-закупочную фирму, взявшуюся поставлять нам рельсы, ты возвращаешься в контору «Гольденмахера». Колокольчик на входе почему-то не звенит, и ты проходишь в контору, никем не встреченный. – Я прохожу в помещение и слышу из дальней комнаты разговор… – Да, – кивнул Всеволод Аркадьевич. – Говорит Гольденмахер. Голос второго человека тебе не известен… – Стало быть, я не знаю этого Быстрицкого? – спросил Ленчик. – Ну, для полициантов? – Нет, и никогда не видел. Но из подслушанного разговора ты понимаешь, что бенефициар будет рядиться под немца… Ну, так вот, ты слышишь, как Гольденмахер инструктирует неизвестного тебе человека, что и как он должен будет сделать завтра. И понимаешь, что этот Гольденмахер собирается попросту украсть наши деньги. Неслышно ты покидаешь контору и чешешь затылок… – Понял, – сказал Ленчик. – А почему, узнав, что этот Гольденмахер собирается украсть два миллиона, принадлежавшие нашему Акционерному обществу, я тотчас не рассказал об этом вам? – Давай подумаем вместе… А с тобой, – Всеволод Аркадьевич весьма дружески посмотрел на партнера, – приятно работать. – Спасибо, – Ленчик потупил взор, ибо похвала Долгорукова, случающаяся столь редко, была сродни бальзаму на душу. Всеволод поднялся и стал расхаживать по кабинету, пыхтя сигарой. За окнами уже стояла ночь, и где-то вдалеке лаяла собака, создавая впечатление, что кроме них троих, Севы, Ленчика и этого лающего пса, в окружающем мире никого больше не существовало. – Может, я просто не успел рассказать вам о замысле Гольденмахера? – задал вопрос Ленчик. – Не годится. Возможности, чтобы рассказать остальным членам Совета директоров нашего акционерного общества о намечающейся краже двух миллионов рублей Гольденмахером, у тебя имелись, – отверг его предложение Долгоруков. – Перво-наперво, когда ты вернулся из его конторы, потом, когда мы ехали на пароходе. – А может, я просто не поверил в этот подслушанный разговор? – так, на всякий случай, спросил Ленчик. – Не-ет, ты пове-ерил, – протянул Сева и хитро глянул на него. – Поэтому и придерживал эту информацию и никому пока не хотел ее сообщать. – А может, шантаж? Я проникся желанием заполучить от этих двух миллионов свою долю? – Интересная мысль, – оценил Долгоруков предложение Ленчика. – Но не очень логичная. Ты – единственный из директоров «Акционерного общества Казанско-Рязанской железной дороги», кто не дворянин и не купец. Ты выбился в люди из самых низов. У тебя имеется возможность продолжить свой карьерный рост и стать очень богатым человеком – официально и законно, имея от строительства и дальнейшей эксплуатации «железки» свой процент до скончания века. Тебе нет никакого резону бросать все на полпути и уходить в подполье, заимев пускай даже треть от этих двух миллионов. Это конец пути для тебя… Нет, нелогично, согласись. |