Онлайн книга «Продается шкаф с любовником»
Когда будильник Далилы поднял трезвон, она испуганно подскочила и, расталкивая Матвея, панически прошипела: — Быстрей, Димка в любое время может ввалиться. — Ввалиться? В спальню? Ну и демократию ты тут без меня развела, — сердито буркнул Матвей и, как заправский любовник, лихорадочно запрыгал по комнате, собирая с пола одежду. Торопился отчаянно: сразу двумя ногами нервически тыкался в одну штанину, обе руки пытался просунуть в узкий рукав рубашки — все под шипение Далилы и треск рвущейся ткани. Потом, крадучись, заспанный, неумытый — не одетый, а собранный на живую нить — пробирался в прихожую своей же родной квартиры. Далила, косясь на дверь комнаты сына, сопровождала Матвея тычками-пинками. У вешалки, увидев новую куртку Дмитрия, она не совладала с нервами и в отчаянии зашипела: — Ну что ты возишься, черт возьми, давай поскорей, поскорей! Матвей виновато развел руками: — Как поскорей? Не пойду же раздетым. — Так одевайся и уходи, — едва не плача, приказала она. Матвей рассердился: — Во что одеваться? Моей куртки-то нет! — А где же она? — А фиг ее знает! — Куда ты ее засунул? — Я ночью повесил на вешалку. Зная аккуратность Матвея, Далила заподозрила неладное и на цыпочках проследовала к детской. Осторожно просунув нос в дверь, она изумленно воскликнула: — И куртки нет, и Димки нашего нет! Матвей мгновенно прозрел: — Значит, Димка и ушел в моей куртке. Она поразилась: — Зачем? — Видимо, спешил и в темноте перепутал. — Куда о" спешил? — Не хотел нас смущать, решил дать нам свободу, неужели не ясно, психолог, — раздраженно отмахнулся Матвей и горестно вопросил: — Лучше скажи, в чем я теперь пойду на работу? Не замечая вопроса, Далила схватилась за голову и испуганно запричитала: — Ужас какой! Димка нас видел! Лежащих в постели! Голых! От стыда подальше ребенок из дому ушел! В дождь! Ночью! — А она убивается! — подивился Матвей. — Нашла, квочка, время. Можно подумать, я не ночью к тебе пришел, и не в дождь. И совсем не растаял. Лучше скажи, что делать с курткой? Она рявкнула: — Знаешь что, обзывай квочкой Ирину свою долговязую, а меня уже все, отобзывался! Он деловито кивнул: — "Понял, а с курткой что делать? — А с курткой нечего делать, у тебя ее нет! — Вот именно! Так в чем я пойду?! — Димкину старую надевай, — зло предложила Далила и снова загоревала: — Ужас какой, Димка нас видел! Матвей, обреченно вздохнув, потянулся к вешалке: — Придется в старой Димкиной топать. Потом они долго смеялись над тем, как потешно сидела на крепком Матвее куртка стройного сына. — У тебя изумительный пузик торчит, — тыча пальцем в его слегка раздобревший живот, заливалась Далила. — Какой пузик? Я строен, как кедр, — поспешно вытягиваясь, не соглашался Матвей. Но в конце концов, покрутившись у зеркала, он сделал неутешительный вывод: — Да-а, тяжелею, старый я мерин. Далила вдруг перестала смеяться и с обидой ему возразила: — Мерин, да, но вовсе не старый. Матвей спохватился: — Прости, я забыл, что мы как бы ровесники. — Какие ровесники! Ты старше меня на целых три года, — проговорила она и указала на дверь: — Все, уходи. Больше видеть тебя не желаю, глупого и скандального. Выходил он с сентенцией: — Видеть она не желает. А зачем тогда позвала? Далила отрезала: — Чтобы дождаться, когда ты уйдешь, и снова почувствовать себя до жути счастливой! И, показав Матвею язык, захлопнула дверь. Проводив бывшего мужа, она, разбитая и помятая (не выспалась катастрофически!), поплелась на кухню: завтракать и сочинять историю сыну. "Скажу, что у Матвея ночью поломалась машина, — лениво прожевывая бутерброд, закручивала сюжеты Далила. — Нет, лучше скажу, что он проходил мимо и на него напали разбойники… Ночью? Мимо? Матвей? Проходил? Тем более что я не знаю, когда Димка лег спать. Вдруг прямо перед моим приходом? Нет, про разбойников не годится". Творческий процесс завершить не удалось — помешал телефонный звонок. Далила встрепенулась, почему-то подумав: «Это Андрей!» Мысленно поправив себя: «Не Андрей, а Верховский», — она поспешно схватила трубку и остолбенела. Это был не Верховский, а его сестра, Наташенька Замотаева. — Простите, я вас не разбудила? — фальшиво смущаясь, спросила она. — Нет, а почему вы так рано звоните? — удивилась Далила. — Что-то случилось? — Да. — Что же? В ответ длинная пауза. И еще раз: — Да. И еще одна пауза, а после протяжного вздоха манерная жалоба: — Ах, я всю ночь не спала, ах, я так волновалась, переживала… Далила сердито ее перебила. — Андрей сегодня звонил вам? — спросила она. И снова подумала: «Ну почему же Андрей? Для меня он Верховский. И точка! Ну, в крайнем случае Андрей Викторович». Замотаева тем временем переполошилась. Демонстрируя истинные чувства, а не бутафорские, она завопила: — Звонил? Андрюша должен был мне позвонить? Почему? Что с ним случилось? Вы его видели? Когда? Как он? «Значит, не обманул», — вздохнула с облегчением Далила. Расставаясь, она взяла с него обещание, что никто не узнает об их поездке за город — даже родная сестра. И Верховский обещание выполнил, хотя теперь уже точно знал, что Наташа ему лгала: в леске за дачей Морковкиной тайком от него стреляла из пистолета, который якобы давно утонул. |