Онлайн книга «Продается шкаф с любовником»
Все остальное время Наташа прозябала и тосковала, хоть и дел было много. От скуки она жевала то шоколад, то орешки, то персики, а потом яростно изничтожала калории на тренажерах; сплетничала по мобиле с подругами — разговаривать по домашнему телефону (в ее понимании) невежество, жлобство. Чем еще она занималась? Да, в общем, ничем. Принимала в своем будуаре педикюрш, маникюрш, парикмахеров и массажисток, которые «впаривали» ей свои незначительные услуги по зверским расценкам. Впрочем, в ее кругах вошло в моду хронически быть обобранным. Наташа ленивым голосом хвасталась своим ехиднам-подругам: — Опять стилист меня ободрал. И тут же притворно вздыхала: — Ну и фиг с ним, что ж поделаешь, надо делиться с народом. И получала от ехидны ответ: — А за это народ нас ненавидит. Далее шел поток взаимных жалоб. В этих кругах модно одновременно и хвастать, и жаловаться. Чем еще занималась Наташа? Ах да, если муж разрешал, выходила из дома: садилась за руль дорогого автомобиля и отправлялась на шопинг, в салоны, в тренажерные залы, в клуб к Лизе Бойцовой… "Страшная судьба, — глядя на бледную от скуки и бесцельности Замотаеву, содрогнулась Далила. — Вот чего добился Верховский с его домостроевщиной. У Наташи слишком много ума, чтобы она могла эту жизнь принять и не чувствовать себя абсолютно несчастной. Впереди у нее только хандра, которая закончится серьезной болезнью, а дальше — роскошная смерть, с дорогими врачами и позолоченным гробом". Далила достаточно повидала таких загадочных, необъяснимых смертей, когда муж, смахивая скупую слезу, виновато вздыхает: — Отчего она умерла? По схеме питалась, каждый год ей диагностика, профилактика, в рационе ананасы, клубника, пищевые добавки. Вот дворничиха наша, ничего этого не видит, недоедает, много работает, а глянешь на нее — кровь с молоком. Да, он отлично ее содержал, свою дорогую болонку, но она заболела, потому что существовала, а не жила. И теперь он хотел точно знать, как быть с новой болонкой, еще более дорогой. — Вы ей слишком мало внимания уделяли, — поясняла Далила и добавляла: — Она нервничала, тосковала, а все болезни от нервов. И получала в ответ возмущение: — Она нервничала, а я пахал! Я работал! Между прочим, и для нее! Вот такая «красивая» жизнь, которую не запретишь. Впрочем, в нашей стране болонки значительно чаще хоронят своих хозяев и сразу новых находят — вот такая «красивая» жизнь, которую тоже не запретишь. — Ах, я сама не своя! — манерно воскликнула Замотаева, присаживаясь на свой восточный диван. Она уже протащила Далилу по всей роскоши апартаментов и была довольна собой, несмотря на неприятности, которые, несомненно, имелись. — Я сама не своя! Я всю ночь не спала! — Чем же вы занимались? — холодно осведомилась Далила. Ей только что показали, с какой опасной силой она имеет дело. Прекрасно осознавая, что ее хотели не столько унизить, сколько намекнуть: не суйся, знай свое место, Далила не обиделась, но и любовью к Замотаевой не воспылала. Впрочем, было за что — на невинный вопрос та мгновенно окрысилась. — Что вы Лизе наговорили вчера про меня? — раздраженно спросила она. Далила изобразила безмерное удивление: — А в чем дело? И что у вас, дорогая, за тон? — У меня тон? — подпрыгнула Замотаева. — Это у вас, дорогая, тон! Я живу себе, никого не трогаю, не тревожу, а вы лезете, куда вас не просят! — Простите, а куда не просят меня? — учтиво осведомилась Далила. Замотаева выплюнула с ненавистью и злобой: — Вы Бойцову натравливаете на меня! Вы флиртуете с моим братом! — С чего вы взяли? Он вам все же звонил. — Нет, не сегодня. Вы недавно с ним ночь провели! Он был у вас дома! — А вам откуда это известно? — г спросила Далила, прищурив глаза. — Андрей проболтался! — взвизгнула Замотаева и выдала: — Что, стерва, положила глаз на богатенького? Ха-ха! Захотелось в Америку? Не выйдет! Перед носом Далилы туда-сюда мелькнул наманикюренный указательный палец. — Не выйдет, голубушка! Не там ищешь лошка! Хищница! Стерва! — Да как вы смеете меня оскорблять! — возмутилась Далила, решив про себя: «Ну все, теперь я ей устрою допрос по полной программе. И я еще, дура, собиралась жалеть эту чокнутую Наташеньку. То-то Лиза моя удивится, когда узнает, какой шумный мне был устроен прием». А Наташенька не унималась. — Это я смею тебя оскорблять? — вопила она, потрясая уже кулаками. — Это ты меня оскорбляешь! После того как ты Андрюшу моего полечила, у него совсем крыша съехала! То в Америку рвался, а то вдруг передумал! Что у вас? Немедленно признавайся?! Или я космы твои сейчас выщипаю! — У нас с ним сотрудничество, — невозмутимо сообщила Далила, — а вот у вас в связи с этим сотрудничеством возникли большие проблемы, про которые вы пока не знаете. Замотаева вздрогнула, вытаращила глаза и испуганно выдохнула: — Проблемы? Какие? — Думаю, очень большие. — А ну не финти! — рявкнула Замотаева. — Ты что, издеваешься? Далила напомнила: — Не я вас оскорбляла. Все было наоборот. — Еще бы! Ты хотела подцепить моего брата! — Вовсе нет. Вы не правильно поняли. Андрей Викторович обратился ко мне с просьбой найти убийцу вашей сестры, — немедленно раскрыла карты Далила. — Тебе?! — Мне. — Да кто вы такая? — презрительно выкрикнула Замотаева, все же переходя на «вы». Далила со вздохом поведала: — Не хотелось бы повторяться, но я психоаналитик. И совсем неплохой. Замотаева, позволив себе неприличный жест, раздраженно фыркнула: — Уж знаю, психоаналитик, не детектив. — Детективу не справиться с этим запутанным делом, а мои знания как раз очень полезны. |