Онлайн книга «Гадюка в сиропе»
|
В переходе она затормозила у ларька с игрушками и восторженно взвизгнула: – Ой, какая прелесть! Купи! Я проследила за ее пальцем, указывающим на плюшевую собачку, и, решив не потакать капризам, категорично отрезала: – Никогда! – Почему? – оторопела Лиза. – Денег нет. – Как – нет? – Кончились. – Почему кончились? – недоумевала девочка. – Потому что все вышли. Ты что, не знаешь, как деньги заканчиваются? – Нет, – совершенно искренне ответила она и добавила: – У папы они всегда есть. – Папа умер, – жестко сказала я. – Нам надо жить по средствам. – А-а, – протянула Лиза и уточнила: – Значит, не купишь? – Нет. Из глаз девчонки полились крупные слезы, но я не дрогнула и всю дорогу до дома слушала душераздирающие всхлипывания. Ужинать Лиза не стала и демонстративно удалилась в детскую. Я решила сделать вид, что ничего не произошло, и крикнула: – Чисти зубы и укладывайся! – Не буду, – донеслось в ответ. Я поставила чайник и вытащила тетрадь для расходов. Трачу не свои, следует аккуратно записывать. Итак, тысяча рублей отдана адвокату на передачу… – Зубы почищу, только если принесешь собачку, – сказала Лиза, просовывая голову в кухню. – Бога ради, не чисти. Она удивилась: – Ты не настаиваешь? – Зачем? Твои зубы – тебе с ними и мучиться, начнется кариес… – И тебе все равно? – Абсолютно, – заверила я ее. – Мне со своими забот хватает. – Есть хочу! – Возьми в холодильнике. – Дай! – Извини, я занята. Лиза разинула рот: – Чем? – Своими делами. Думаю, будет правильно, если ты мне сделаешь чай и бутерброды. – Я тебе? – обомлела она. – Конечно. Приготовь повкусней и отнеси к телевизору. Закончу писать, и посмотрим фильм. – Вместе? – вновь остолбенела девчонка. – Конечно. Попьем чайку, поболтаем. – Со мной никто не пил чай у телика, – пробормотала Лизавета. – Да? А вот мы с Кирюшей частенько баловали себя таким образом. – Кто это – Кирюша? Решив не вдаваться в подробности, я ответила: – Мой сын. – А с кем он сейчас? – Уехал в Америку со своей матерью. – Как это? – изумилась Лиза. – Твой сын уехал со своей матерью? Я оторвалась от расчетов. – Потом объясню, а сейчас сделай милость, не мешай. Видишь, деньги считаю. – Ты же говорила, что их нет! – На игрушки нет. Это на еду. Лиза обиженно засопела. Я вновь взяла калькулятор, краем глаза наблюдая, как она вытаскивает из холодильника сыр. Потом она несколько раз пыталась привлечь меня к приготовлению еды, вскрикивая: – Лампа, отрежь масло! Или: – Где лежит хлеб? Но я не поддалась на провокации. Вмешалась только один раз, когда увидела, что Лиза пытается залить пакетик с «Ахматом» чуть теплой водой, а не крутым кипятком. Примерно через полчаса мы сидели у нее в комнате. Перед нами на тарелочке лежали чудовищного вида бутерброды. Огромные, толстые, кое-как отрезанные кусищи белого хлеба, обмазанные сливочным маслом. Сверху красовались ломти сыра размером со словарь иностранных слов. В качестве украшения Лиза пристроила сверху крохотную веточку увядшей петрушки. И это желание украсить еду тронуло меня до глубины души. Программа не обещала ничего хорошего, и мы, выбрав кассету про суперумного поросенка, уставились в экран. Лиза радостно хохотала, я улыбалась и пыталась доесть сырно-масляно-хлебную гору. Девочка-то неплохая, только очень избалована и ничего не умеет делать, да и откуда взяться навыкам, если ей до сих пор все подавали. Около одиннадцати она безропотно умылась и легла. Я отметила, что она сама разобрала кровать, а не призвала меня, и крикнула: – Спокойной ночи! В районе полуночи мне захотелось пить, и я пошла на кухню, в комнате девочки раздался вздох. – Ты не спишь? – удивилась я. – Нет. – Почему? Лиза шмыгнула носом и промолчала. Впрочем, понятно, она привыкла укладываться около часу. Я вошла в детскую и велела: – Давай спи спокойно. – Меня папа всегда на ночь целовал, – прошептала она. Я наклонилась и обняла девочку. Пахло от нее, как от шестимесячного щенка, – молоком, шампунем и чем-то приятным. Вспомнив наших мопсих Аду и Мулю, я вздохнула. Интересно, почему Разумовы не завели животных? – Спи, детка, все будет хорошо. Лиза напряженно сопела, потом попросила: – Спой мне песенку. – Песенку? – Да, – прошептала девочка. – Анна Ивановна иногда уложит Ваню и ко мне заходит, колыбельную поет. Я растерялась. Если чего и не знаю, так это колыбельных. Кирюшка никогда не просил ничего такого. Он любит перед сном поболтать о головоломках и кроссвордах. Вдруг из глубин памяти выплыли слова, и я невольно запела: – Ай баю, баю, баю, не ложися на краю, придет серенький бычок, схватит Лизу за бочок, баю бай, баю бай… В полной тишине мой голос звучал словно в соборе, ударяясь о стены. Девочка слегка повозилась в кровати и засопела. Я посидела еще пару минут, гладя ее по голове. Потом, удостоверившись, что мой великовозрастный младенец заснул, ушла к себе. |