Книга Гадюка в сиропе, страница 47 – Дарья Донцова

Значит, так, насколько я помню, Эльдародо – это счастье. И если в книге дана зашифрованная информация, то надо… Я побежала в кабинет Кондрата, там на книжных полках стоял атлас Москвы. Минут пятнадцать у меня ушло на внимательное изучение названий, но ничего связанного со счастьем я так и не нашла. Вот Несчастный тупик имелся, кстати, и Скорбный проезд тоже. Уже ни на что не надеясь, я подобралась к букве Э и тут же подскочила от радости. Эльдорадовский переулок существовал на самом деле, причем именно четвертый, куда подевались три первых, одному богу известно. Находился он между Планетной и Красноармейской улицами. С меня разом слетел сон. Вдруг Кондрат дал настоящий адрес? Тогда в доме восемнадцать могут еще жить люди, которые расскажут, кого имел в виду писатель, изображая Разина.

Полная энтузиазма, я быстро собралась, затаптывая ногами слабые ростки разума, кричавшие: «Ерунда, это случайное совпадение. Кондрат все придумал».

В метро я села в самый угол. Степан Разин представал со страниц рукописи настоящим мерзавцем, лучшей кандидатуры на роль убийцы просто не было.

Добираться пришлось долго. Нечего было и думать о том, чтобы дойти от метро «Динамо» пешком, пришлось минут двадцать ждать автобуса, а потом трястись в переполненном железном ящике на колесах. Если в выходной в нем столько пассажиров, то в будний день, наверное, вообще не влезть.

Переулок, застроенный невысокими пятиэтажными кирпичными домами, выглядел провинциально. Если бы мне показали фотографию, я без колебаний сказала: «Да это Тамбов!» Трудно представить, что в самом центре столицы могло сохраниться такое тихое место. Дома стояли буквой П, подъезды выходили во двор. Наверное, летом тут красота. Но сейчас на деревянных столиках и скамейках лежал снег, и не было гуляющих старух и матерей с колясками. Плохая погода разогнала всех по щелям.

Я вошла в подъезд и побрела вверх по довольно широкой лестнице. Да, в доме явно произошли изменения. Некоторые двери были железными, и не похоже, что они закрывали вход в коммунальное жилье. Впрочем, и женщина, открывшая на мой звонок, не походила на бедную – яркая блондинка в красивом спортивном костюме.

– Вам кого? – улыбнулась она.

– Простите. Здесь когда-то проживала семья Разиных? – спросила я, ожидая, что она сейчас воскликнет: «Нет, вы ошиблись». И тогда я быстро спрошу: «Или Казиных, я могла перепутать…»

Но улыбчивая хозяйка, как ни в чем не бывало, ответила:

– Да, только очень давно.

От невероятной удачи я разинула рот:

– Вы их хорошо знали?

Блондинка засмеялась:

– Достаточно. В одной квартире жили.

– Где они теперь?

– А вам это зачем?

Я выпалила первое, что пришло в голову:

– Они мои родственники. Вот приехала в Москву из Владивостока диссертацию писать, дай, думаю, найду их, а адрес у меня только этот.

– Входите, – разрешила блондинка.

Мы прошли на роскошно оборудованную кухню, и хозяйка стала рыться в книжке.

– Где-то были координаты, тетя Таня оставляла.

– А почему они уехали? – решила я завести разговор.

Хозяйка пояснила:

– Николай умер, Татьяна нуждалась, а у моего мужа как раз бизнес в гору пошел, вот мы и выкупили их две комнатки. Нет, телефона не вижу, а адрес, пожалуйста, Волынская улица, семнадцать.

– Где же такая?

– В принципе не так и далеко, – охотно пояснила бывшая соседка. – Вернитесь к метро, садитесь на автобус и доезжайте до остановки «Вторая Хуторская», а там спросите.

– Вроде у них и дети были, кажется, пятеро…

Дама посуровела:

– Больше ничем не могу помочь.

– А Степана вы помните?

Внезапно хозяйка вспыхнула огнем и рявкнула:

– Ну чего привязались! Адрес дала, и все, недосуг мне болтать, я на работу собираюсь.

– Так сегодня воскресенье.

Она обозлилась окончательно:

– Или уходите, или я вызову милицию. Виданное ли дело, человеку отдыхнуть не дают!

Надо же, какая странная, то на работу торопится, то отдыхать хочет… И чего так разозлилась, когда я упомянула про Степана? Впрочем, если она так реагирует, значит, он существует на самом деле.

Чавкая сапогами по грязи, я добралась до «Динамо», пересела в другой автобус, и он закружил по однообразным серым улочкам. Нет, если живешь в Москве далеко от метро, то выход только один – покупать автомобиль, иначе большую часть дня проведешь в вонючем транспорте.

Волынская улица, длинная и прямая, упиралась в магазин «Золотой крендель». Дом семнадцать оказался последним. Это была десятиэтажная белая блочная башня с черными швами. В подъезде разбито стекло, почтовые ящики покрыты копотью, на полу окурки, обрывки газет и какие-то тряпки.

– На каком этаже семьдесят вторая квартира? – спросила я у группы подростков, куривших на лестнице.

– Ехайте до седьмого, – весьма вежливо ответила размалеванная девица лет тринадцати, – там Славка живет, друган наш.

Из-за двери семьдесят второй квартиры доносились звуки скандала.

– А-а-а! – вопил разъяренный женский голос. – Опять гулять удумал! А уроки! Вырастила лоботряса!..

Судя по всему, другану Славке приходилось плохо. Не успела я поднять руку, как дверь с треском распахнулась, и прямо на меня вылетел долговязый подросток с порочным лицом малолетнего воришки. За ним с тряпкой в руке неслась женщина лет сорока пяти. Увидав незнакомку, она притормозила и довольно грубо поинтересовалась:

– Чего надо?

Подросток подбежал к лифту, вскочил в него и был таков.

– Не волнуйтесь, – попробовала я ее успокоить, – далеко не уйдет, там внизу его компания ждет.

– То-то и оно, что компания, – устало произнесла женщина. – Уж извините, что налетела на вас. Сил просто не осталось. Тяну одна двоих оболтусов, еле жива уже. А вам кого?

– Двадцать шестого марта президентские выборы, – официально сообщила я, – проверяем списки избирателей. Вы голосовать собираетесь?

– Проходите, – вздохнула баба.