Онлайн книга «Гадюка в сиропе»
|
– В пять часов утра водитель грузовика, доставлявшего в Москву апельсины, заметил на обочине странный предмет, похожий на выпавший из кузова мешок. Водитель припарковался и приблизился к находке. Это оказалась пожилая женщина, очевидно, сбитая машиной. На место происшествия прибыла специальная бригада. На вид потерпевшей семьдесят лет, нормального телосложения, волосы седые, глаза карие. Была одета в синий трикотажный костюм, розовую блузку и черное пальто. На ногах – коричневые сапоги. В карманах погибшей документов не обнаружено. Лиц, опознавших тело, просят позвонить по телефону… Я схватилась за карандаш. Что произошло? Почему Леокадия Сергеевна оказалась на Кольцевой дороге. Да еще глубокой ночью, вернее, ранним утром? Кто был мужчина, увезший ее из дома? – Дежурный капитан Росов слушает, – услышала я хриплый басок. – Сейчас по телевизору показывали тело пожилой женщины, – начала путано объяснять я. – Просили позвонить, если кто ее узнает… Так вот – это Леокадия Сергеевна Рюмочкина… Вы меня слышите? – Слышу, – спокойно ответил дежурный. – Записываю ваше сообщение… Леокадия Сергеевна Рюмочкина. Адрес знаете? – Нет, помню только визуально. Передайте, кому надо, ее фамилию. – Обязательно, – заверил капитан. – А теперь сообщите свои данные. – Не знаете, почему она оказалась на дороге? – поинтересовалась я. Дежурный посуровел: – Дело ведет лейтенант Анохин. Завтра часиков в девять утра позвоните. Я положила трубку и задумалась. Бедная старушка! Жаль ее безумно. Но нельзя забывать и о Лене Разумовой. Нужно найти этого Степана Разина и посмотреть, какова его роль в убийстве Кондрата. Хотя, может, я вытаскиваю пустую удочку? Может, Лена и впрямь убила мужа? Ведь она купила игрушечный «зауэр» и подарила его Ване… Помучившись какое-то время, я приняла решение: нет, Лена ни в чем не виновата! Кто-то умело впутывает ее в эту историю… И, к сожалению, я пока не представляю, кто бы это мог быть, поэтому займемся поисками Степана. У Юры Грызлова опять работал автоответчик. Я не слишком люблю общаться с магнитофонами, но еще больше мне не по душе, когда абонент, услыхав призыв хозяина говорить после гудка, бросает трубку. Поэтому я дождалась звукового сигнала и четко произнесла: – Юра, позвони, когда вернешься. Дело срочное. Лампа. Часы показывали половину двенадцатого, крайне неприлично в это время трезвонить незнакомым людям. Впрочем, и знакомых не следует беспокоить после одиннадцати. Но, с другой стороны, именно в этот поздний час можно застать всех на месте. Я вытащила бумажку с телефонами, списанными в квартире пьяницы Маргариты, и принялась за дело. – Слушаю, – пропел высокий, немного капризный голос. – Можно Галю? – Мама, тебя, – послышалось в трубке. Потом такой же капризный голос произнес: – Алло. – Галя? – Да. – Простите, у вас нет телефона Степана? – Кого? – изумилась невидимая собеседница. – Вашего брата, господина Разина. – У меня нет брата, – отрубила дама. – Кто вы и откуда взяли мой телефон? – Маргарита дала, ваша сестра. – У меня нет сестер! – рявкнула женщина и швырнула трубку. Я обозлилась и набрала номер еще раз. – Алло, – сказала Галя. – Послушайте, так нельзя. Мне ведь ничего не надо, кроме телефона Степана. – Отвяжитесь, бога ради, – вскипела она. – Нет у меня родственников. А если будете названивать, я сообщу в милицию, и вас посадят, как телефонную хулиганку! – Значит, квартира достанется государству, – фальшиво вздохнула я. – Какая квартира? – насторожилась Галя. – Говорите ясней. – Да зачем? – кривлялась я. – Если Маргарита и Степан Разины не приходятся вам родственниками, то и квартира не имеет к вам отношения. – Вы кто? – спросила Галина. – Ваша родственница со стороны матери, Евлампия Андреевна… – А квартира чья? – Одного человека, который завещал ее детям Татьяны. Но Владимир и Александр умерли, остались лишь трое – Маргарита, Степан и вы. Между вами и следует разделить наследство. – Ритке нельзя давать денег, – перешла на шепот Галя, – до смерти допьется. Вот что, мне сейчас говорить не с руки, подъезжайте завтра к полудню в научно-техническую библиотеку на Варламовской улице, спросите Галину Николаевну Мамонову. Я повесила трубку и засмеялась. Жадность – вот основной человеческий инстинкт. Девяносто девять процентов представителей человеческого рода побегут, роняя тапки, если показать им приятно шуршащие бумажки! Предприимчивые финикийцы, придумавшие всемирный эквивалент, и не предполагали, что на пороге третьего тысячелетия деньги станут править миром. Галина Николаевна Мамонова совершенно не походила на нищенку, ломавшую голову над тем, как прокормить плачущих от голода детей. Да и питалась она, похоже, отлично. Во всяком случае, изможденностью дама не отличалась. Скорей всего, она носила вещи пятьдесят четвертого размера. Темные, вероятно, крашеные волосы были взбиты в высокую башню. Такая прическа давно не в моде, но Галине она шла. Впрочем, это было единственное в ее облике, что казалось привлекательным. Все остальное выглядело ужасно – маленькие, густо накрашенные глазки, слишком ярко намазанные тонкие губы, острый, как у крысы, нос и неожиданно тяжелый подбородок. Одежда была кричаще дорогой и вульгарной – кофта в блестках, юбку я не увидела, Галя сидела за столом. Но что сразу бросалось в глаза, так это драгоценности. Мамонова сверкала, словно елка. В ушах – тяжелые золотые серьги с «висюльками», на шее сразу три цепочки разной толщины. На самой тоненькой покачивался медальон размером с крышку консервной банки. Толстые, короткие пальцы были усеяны перстнями и кольцами, а на запястьях болталось штук шесть браслетов. Украшений было слишком много, но они не радовали глаз. Скорей всего, их купили в одной из арабских стран на рынке, а тонкой работой и вкусом ремесленники Аравийского полуострова не отличаются. – Вы ко мне? – без тени улыбки спросила Галина. – Да. Я звонила вчера… – Садитесь, – резко сказала она и, постучав ручкой по столу, спросила: – Ну, а что за квартира? – Вы знаете, где Степан? |