Онлайн книга «Игра Времен»
|
– И какой же допустимый предел? Вот вы, Эмма, как думаете? – Ну, это извините, Раф, спрашивать женщину о возрасте! Поняв, что Вероника сама в разговор не включится, Крамер прямо адресовался к ней: – А вас эта тема совсем не интересует? – Когда-то интересовала. – Она провела пальцами по корешкам книг. – Даже кое-что почитывала. Потом бросила. Слишком уж много об этом написано. Впрочем, кажется, ничего нельзя сказать, чтобы не найти этому аналогию в истории, в философии, в литературе. Так вот, о долголетии. Один великий писатель прошлого в свое время утверждал, что человек должен и может жить не менее трехсот лет. Причем средство для этого он указал самое простое – нужно просто не хотеть стареть и умирать. Этот писатель и сам прожил довольно долго – ну не триста лет, а около ста… А другой гений, его современник, возразил: человеку отпущен совершенно достаточный срок, дальше настали бы скука и опустошение… Этот писатель, конечно, умер весьма молодым. Кстати, Эмма, оба они, развивая свои идеи в драматургической форме, в центр сюжета ставили женщину. Потому что женщина, вероятно, находится в более интимных отношениях со временем. – Ладно, это к истории вопроса. А ваше собственное мнение? – Если бы человек мог жить неопределенно долго? Как историк, посоветовала бы ему запоминать побольше – какой бы это был неоценимый свидетель! А как психолог – не перегружать голову ничем лишним. – У вас, Вероника, узкоспециальный взгляд на вещи, – сказал Монтериан. – Зато ты всегда помнишь кучу разных подробностей, – усмехнулся Андерсон. – Ненужных, хочешь сказать? – Она взглянула сквозь очки на Крамера. – Вот вам свидетельство, что я не приспособлена к долгой жизни. Голова не выдержит. – И она снова повернулась к книгам. На интеркоме вспыхнул огонек. Голос дежурного оператора сообщил: – Библиотека! Директор Шульц приглашает проверяющего Крамера на совещание. – Вынужден прервать интересную беседу. – Крамер поднялся со своего места. – Наконец-то убрался, – буркнул Андерсон, когда за тем закрылась дверь. – Места себе не находит. Знаете, зачем он на Гекату прилетел? Кому-то в правлении померещилось, будто бы «И.С.» заслала на Гекату шпиона. Ничего такого он, конечно, не нашел, потому что какой может быть на Станции шпион? Даже Барнав в это не верит. Вот ему и не сидится, все чего-то ищет по привычке. – А вы, однако, разговорились, – заметил Монтериан, обращаясь к Веронике. – Это еще что! Вы бы, Раф, послушали, как она с монтажниками или в саркофаге ораторствует! – Вот как? О чем же? – О работе в основном, – иронически протянула она. – Скука, какая скука. – Эмма запрокинула голову назад. – Вот видите, Эмма, вы сейчас уже жалуетесь на скуку. А что было бы через триста лет? – По-моему, Раф, вы сами затеяли этот разговор. Начать, что ли, вязать, как Эмма… Я ведь пробовала уже… хм… в молодости… Или хоть бы для интереса в самом деле изловили шпиона. Только что ему на Гекате высматривать? – Да, членов движения «Мирный Космос» у нас до трети состава. – По-моему, речь шла о промышленном шпионаже. – А, чего там! Все открытия на Гекате давно заявлены в Большой Совет. Я сам составлял доклад. Что еще может заинтересовать нормального человека здесь? – Разве что установка, которую монтируют в шахтах. Вероника тихо подошла к столу. – А что? – заинтересовался Монтериан. – Разве там есть что-нибудь необычное? – Не знаю. Я с подобными постройками никогда не сталкивалась. Это Бену виднее. Он спец по добывающей промышленности. – Я туда не совался. – Ну а мне тем более ничего в этом не понятно. Может, силовая защита там и положена… – А я вот ни разу не был на Базе. Надо у техников спросить, может, они объяснят. – И арестуют вас, Раф, как шпиона… и будет для Эммы развлечение. – Вероника хочет сказать, – съязвила Эмма, – что и на Гекате может быть интересно, и шпиону здесь есть что высматривать… – Эта шутка уже надоедает… Шпион должен иметь обязательную связь с Землей. А у нас вся связь под контролем. – Ну, что касается связи… – Вероника уже подошла к двери. – Про прилет «Одина» вы, надеюсь, слышали? – Оставьте. «Галактика» – вполне легальная промышленная организация. Все тайны здесь – погодно-атмосферно-геологические. Это Геката, друзья мои, Геката. – А вы знаете, Раф, кто такая была Геката? Вероника остановилась в дверном проеме – потертая черная куртка, платок на шее, светлые волосы. – Знаю. Богиня ночи. – …и покровительница всех творящихся под покровом ночи преступлений. – Она усмехнулась. – Очень двусмысленная особа. Директора советовались или совещались – если это можно было назвать совещанием. Наскоки Барнава на Шульца уже давно не вызывали у Крамера смеха. Шульц всегда был прав, как выразилась бы Вероника – удручающе прав, и делать с этим было нечего. – И как же вы объясните сотрудникам причины, по которым работы сворачиваются? – Но ведь все они знают, – голос Шульца был размерен и весом, голос человека, имеющего в запасе неопровержимые аргументы, – что запасы полезных ископаемых истощены. Андерсон и другие достаточно высказывались на этот счет. Вот компания и запродает Базу со всем оборудованием… – Ну что ж, мошенничество – это все они обожают, это может пройти… – Барнав привстал, затем сел. – И вы думаете, что техники и монтажники, не все, некоторые, ясно, несмотря на спешку, не догадались, над чем они работали? – Главное, чтоб раньше времени не вышло наружу. Внутренние конфликты мы уладим сами. Нам нечего бояться возмущения. – Это что, военный совет? – спросил Крамер. – До этого дело еще не дошло. И не должно дойти. Но если дойдет… личное оружие на Гекате имеется, кроме нас троих, только у дежурных на наружном и внутреннем пультах управления шахтами – они, само собой, осведомлены… в границах. Больше ни у кого. Оно и не нужно – на Гекате не с кем сражаться, здесь нет органической жизни, так что все предусмотрено. Идти против лазерных деструкторов с ножами и дубинками не имеет смысла. – Вы забываете о возможностях наших техников. Они многое способны смастерить… – Все равно это будет кустарщина. Но я говорю о крайнем случае. Чем спокойнее, тем лучше. А вы, Крамер, этого не понимаете. Уж если пошли эти слухи о Неро, нужно свести их к минимуму, а не поддерживать своим навязчивым интересом. – Ага! Значит, вы тоже слышали? – Нечто неопределенное и, откровенно говоря, не стоящее внимания. – Думаю, что никто из высшего персонала Станции не верит в эту пресловутую неуязвимость Неро, но и среди них прочно укоренились разные суеверия. А это плохо. «Лучше никаких сведений, чем неверные сведения» – записано в уставе «Галактики». |