Книга Охотники и жертвы, страница 52 – Райчел Мид

Правда, вскоре выяснилось, что во время поездки меня будут водить на веревочке.

— Директриса Кирова полагает, что со времени возвращения ты вела себя хорошо, — заявил мне Дмитрий.

— Даже несмотря на драку, которую я затеяла на уроке мистера Надя?

— Она не винит тебя за это. В смысле, не только тебя. Я сумел убедить ее, что ты нуждаешься в передышке… и сможешь использовать эту поездку как тренировку.

— Тренировку?

Он коротко объяснил мне, что имеется в виду, пока мы шли, чтобы встретиться с остальными. Виктора Дашкова, хилого как никогда, сопровождали два его стража. Наталья на полной скорости чуть не врезалась в него. Он улыбнулся ей и ласково обнял, что кончилось жутким приступом кашля. Пока Наталья дожидалась окончания приступа, в ее глазах плескалось беспокойство

Он заявил, что в состоянии сопровождать нас. Восхищаясь его решимостью, я думала о том, на что он обрекает себя только ради того, чтобы компания девиц могла походить по магазинам.

Мы выехали в Мизулу в большом школьном фургоне вскоре после рассвета. Если желаешь походить по человеческим магазинам, нужно учитывать часы их работы. Затененные окна фургона пропускали мало света, чтобы он не мог причинить вреда вампирам.

В нашей группе было девять человек: Лисса, Виктор, Наталья, Камилла, Дмитрий, я и еще три стража. Двое из них, Бен и Спиридон, всегда сопровождали Виктора. Третий был из числа школьных стражей: ничтожество Стэн, унизивший меня в первый день в школе.

— У Камиллы и Натальи пока нет личных стражей, — объяснил мне Дмитрий. — Они под защитой стражей своих семей, а если покидают Академию, их должен сопровождать школьный страж — в данном случае Стэн. Я здесь как страж Лиссы. Большинство девушек ее возраста не имеют личных стражей, но, учитывая обстоятельства, для нее сделано исключение.

Я сидела в задней части фургона с ним и Спиридоном, таким образом, они получили возможность изливать на меня мудрость стражей, что было частью моей «тренировки». Бен и Стэн сидели впереди, а остальные в середине. Лисса и Виктор много разговаривали, видимо, обсуждали новости. Камилла, которую воспитали вести себя вежливо в присутствии старших представителей королевских семей, в основном улыбалась и кивала. Наталья же выглядела покинутой и старалась отвлечь на себя внимание отца, но безуспешно. Он, по-видимому, умел отключаться от ее трескотни.

— У Лиссы вообще-то должно быть два стража, — заявила я, обращаясь к Дмитрию, — как у всякой принцессы.

Спиридон был возраста Дмитрия, с колючими светлыми волосами и более легкомысленной манерой поведения. Несмотря на свое греческое имя, он имел типичное произношение уроженца южных штатов.

— Не волнуйся, придет время, и у нее их будет сколько нужно. Дмитрий уже один из них. Велики шансы, что ты станешь вторым. Именно поэтому сегодня ты здесь.

— Это как бы часть обучения, — предположила я.

— Ага. Сегодня ты будешь партнером Дмитрия.

На мгновение воцарилось странное молчание, вряд ли замеченное кем-нибудь, кроме меня и Дмитрия. Наши взгляды встретились.

— Партнером по страже, — без всякой необходимости разъяснил Дмитрий, точно с трудом отгоняя мысли о других видах партнерства.

— Ага, — подтвердил Спиридон.

Не замечая возникшего между нами напряжения, он принялся объяснять, как стражи работают в паре. Все это был стандартный материал, прямо из учебников, но сейчас, когда мне предстояло действовать в реальном мире, он звучал совсем по-другому, более значительно, что ли. Стражи приставлялись к мороям в зависимости от степени важности последних. Обычно в группе по двое, что, скорее всего, ожидало и меня. Один постоянно держался около объекта, другой находился позади и следил за окружающей обстановкой. Нетрудно догадаться, что они называются соответственно ближним и дальним стражами.

— Ты, скорее всего, всегда будешь ближним стражем, — сказал мне Дмитрий. — Ты девушка того же возраста, что принцесса, поэтому можешь держаться около нее, не привлекая ничьего внимания.

— И я должна не сводить с нее глаз, — заметила я. — И ты тоже.

Спиридон засмеялся и ткнул Дмитрия локтем.

— У тебя просто блестящая ученица. Ты уже дал ей кол?

— Нет. Она еще не готова.

— Я была бы готова, если бы кое-кто показал мне, как использовать его, — возразила я.

Я знала, что у каждого стража в фургоне были скрытые под одеждой кол и пистолет.

— Тут дело не просто в умении пользоваться колом, — сказал Дмитрий в своей манере умудренного опытом старца. — Нужна готовность убивать стригоев.

— Почему должны возникнуть трудности с тем, чтобы убивать их?

Большинство стригоев сознательно трансформировавшие себя бывшие морои. Некоторые были мороями или дампирами, которых обратили насильственно. Велика вероятность того, что ты знакома с кем-нибудь из них. Как думаешь, сумеешь убить того, кого прежде знала?

С каждой минутой наша поездка становилась все менее забавной.

— По-моему, да. Я ведь обязана сделать это. Если вопрос стоит так — или они, или Лисса…

— И все же не исключено, что ты заколеблешься, пусть на мгновение, — сказал Дмитрий. — И колебание может погубить тебя. И ее.

— Ну и как сделать так, чтобы не колебаться?

— Нужно все время твердить себе, что перед тобой — не те люди, которых ты знала. Они — безнравственные, извращенные, противоестественные создания. Ты должна избавиться от прошлых привязанностей и делать то, что нужно. Если в них сохранилась хоть частица прежних себя, они, скорее всего, будут благодарны тебе за это.

— Благодарны за то, что я убиваю их?

— А чего хотела бы ты, если бы кто-то превратил тебя в стригоя?

Я не знала, что ответить на это, и потому промолчала. Не сводя с меня взгляда, он продолжил.

— Чего хотела бы ты, если бы узнала, что тебя против воли собираются превратить в стригоя? Что ты утратишь все моральные устои и понимание того, что правильно, а что нет? Что всю оставшуюся жизнь — бессмертную жизнь — ты будешь убивать ни в чем не повинных людей? Чего бы ты хотела?

В фургоне воцарилось напряженное молчание. Глядя на Дмитрия, отягощенная всеми этими вопросами, я внезапно поняла, почему мы с ним привлекли всеобщее внимание — не считая наших хороших внешних данных.

Я никогда не встречала никого, кто относился к своей деятельности в качестве стража так серьезно, кто понимал бы все ее роковые последствия. Уж точно не среди людей своего возраста. Даже Мейсон оказался не в состоянии понять, почему на вечеринке я не могла расслабиться и напиться. Дмитрий говорил, что я лучше многих взрослых стражей осознаю свой долг, а я не понимала почему, ведь они видели немало смертей и сталкивались с серьезными угрозами. И все же в тот момент я осознавала: он прав, мне присуще некое странное понимание того, как соотносятся между собой жизнь и смерть, добро и зло.