Онлайн книга «Алая аура протопарторга»
|
Изображение дернулась. Должно быть, оператор снова хотел показать Портнягина. – Держи негра… – процедил Выверзнев. – Укрупни… Лицо укрупнилось, привлекательней от этого не ставши. За кадром послышался исполненный сожаления прекрасный бархатный баритон Президента: – Если мистер Джим Кроу имеет в виду вчерашний взрыв на проспекте Нострадамуса, то пока что ни одна организация не взяла на себя ответственность за этот террористический акт. Расследование – ведется… – М-да, – сказал Выверзнев и приглушил звук. – Что-то не ладится пока у Кондратьича… Видал, какая у негритоса морда подозрительная? Причем третий раз он уже этим взрывом интересуется… Слышишь? – Полковник поднял палец. Сашок прислушался. Приглушенно бормотал телевизор. Кто-то возился, шурша, в кирпичной стене кабинета. То ли домовой, то ли коловертыш. – Н-нет… Ничего не слышу… – Вот и я тоже, – удрученно молвил Выверзнев. Прикурил, взглянул на Сашка. – Что у тебя? – Да вот… Павлик послал… доложить… – Ну-ну?.. Сашок трагически заломил брови и доложил о случившемся на площади. Выверзнев слушал вполуха и все косился на экран… – Жаль… – рассеянно молвил он наконец. – Конечно, с «Интернационалом» вышло бы покрасивше… А что баб привести догадались – это вы молодцы!.. Хорошая драка получилась, я прямо залюбовался – издали… Так что благодарю за своевременные и грамотные действия! – Служу Баклужино… – зардевшись, выдавил Сашок. Ему еще трудно было уразуметь, что провокация – скорее искусство, нежели наука. Поэтому экспромт зачастую бывает гениален, оригинал впечатляет сильнее, чем самая тщательная подделка, а любитель, уступая профессионалу в мастерстве, сплошь и рядом превосходит его в искренности… – У тебя все? – Никак нет, Николай Саныч! С задержанным проблемы… – А что такое? – На Африкана ссылается… – Сашок замялся. – И на вас тоже… – Да-а?.. – Выверзнев задумался, погасил сигарету. – А какой он из себя? – Волосатый такой… – Волосатый?.. Хм… Ладно, начинайте допрос, а я к вам чуть позже загляну… Допрос начался с технических неполадок. – Да что за черт?.. – озабоченно пробормотал Сашок, извлекая из восковой куколки железную иглу и поднося ее ржавое жало к ослепительной лампе. – Почему не действует? Провокатор сидел на привинченном к полу стуле и, судя по шевелящимся волосяным покровам, надменно улыбался. Руки его были скованы за спиной. – Может, его вручную допросить? Мануально?.. – Мы ж не менты, Сашок… – укоризненно напомнил более опытный Павлик. – Нет уж, давай как положено… И старший лейтенант сосредоточенно оглядел разложенные на письменном столе инструменты и вещественные доказательства. – Ну еще бы она тебе действовала!.. – проворчал он. – Рядом вон Микола Угодник лежит и этот еще, лысый… Дай-ка в сейф приберу… Он завернул в алый шелк изъятый образок Миколы Угодника вместе с орденом Ленина и направился к сейфу. Сашок бросил пытливый взгляд на задержанного и снова пронзил куколку. Допрашиваемый тут же замычал и заворочался на стуле. – У, нехристи!.. – сдавленно произнес он, гордо уставив на мучителя набитые волосами ноздри – Режьте – ничего не скажу… – Все равно слабовато… – посетовал Сашок. – А-а… Так на нем же еще чертогон!.. Слушай, помоги, а то опять укусит… Вдвоем они кое-как освободили яростно отбивающегося провокатора от нательного креста. – Ну, вот теперь другое дело… – удовлетворенно молвил Сашок. – Итак… С какой конкретно целью и по чьему заданию вы проникли на территорию суверенной республики Баклужино? И волосатик пошел колоться на раз… Примерно на двадцатой минуте допроса лязгнула тяжелая дверь подвала. Сотрудники оглянулись и выпрямились. Сашок отложил иглу. Открытое, прекрасно вылепленное лицо полковника Выверзнева было сумрачно. Видимо, предварительная беседа Президента с представителями ООН по-прежнему шла из рук вон плохо. Хмуро кивнув, полковник взял со стола протокол допроса. – Эк понаписали!.. – подивился он, проглядев первый лист. – Лыцкий агент? Надо же! Прямиком из-за Чумахлинки?.. Павлик с Сашком, почуяв нутром неладное, переглянулись. Кажется, переусердствовали… А полковник рассеянным жестом отодвинул истыканную иглой восковую куколку и присел на край стола, со всевозрастающим интересом вчитываясь в протокол. – Да раскуйте вы его… – ворчливо приказал он, не поднимая головы. – Так, Николай Саныч!.. – всполошился Павлик. – Он же сейчас углы крестить начнет!.. – Не начнет, – сказал Выверзнев. – Раскуйте. Пожав плечами, Сашок освободил поганца от наручников. – Йо-о!.. – поразился Выверзнев какому-то новому перлу. – Попытка покушения на Президента… по личному заданию Африкана… Ребята, вам что, очередного звания сильно захотелось? Молодые люди дружно порозовели в четыре щеки. – Круто, круто… – с уважением молвил полковник. – И главное, всего ведь полчаса допрашивали, даже меньше!.. Он отложил протокол и, не слезая со стола, повернулся к волосатику. Выкатив глаза, тот с безумной надеждой смотрел на своего избавителя. В жесткой бороде сияли слезы. – А ну-ка оставьте меня с ним минут на десять… Сашок и Павлик беспрекословно повернулись и вышли. При помощи нехитрых колдовских приемчиков они, конечно, запросто могли бы подслушать беседу боготворимого ими Николая Саныча с задержанным, но, разумеется, не посмели. А жаль. Половину бы иллюзий как ветром сдуло… – Виталя… – позвал полковник, дождавшись негромкого лязга железной двери. – Так когда ты виделся с Африканом? – Позавчера в ночь… – просипел горлом доморощенный провокатор. – Почему не сообщил? Кудлатая башка бессильно упала на грудь. – Понятно… А на площадь зачем выперся? Африкан велел? – Нет… Сам… – Да ты что? Это за каким же лешим? – Подначил он меня… И на колдунов я в обиде… – А на колдунов-то за что? – Дом сломали… Обещали сразу же в новый переселить – не переселили… – Эх, Виталя-Виталя… – с упреком сказал полковник. – А ко мне обратиться?.. Ну вспомни: было хоть раз, чтобы ты попросил, а я тебе не помог?.. Подавив рыдание, Виталя вскинул мохнатое, как у домового, личико. Наслезенные глаза обезумели. Пористый кончик носа побелел. Не иначе – гордыня обуяла… – В содеянном – не раскаиваюсь!.. – Голос Витали, по идее, должен был окрепнуть, зазвенеть, но вместо звона вышел скрип. – Знал, на что иду, и готов на любую расплату!.. |