Онлайн книга «После нас - хоть потом»
|
Смуглое лицо пожилого ангела окаменело. Несколько огоньков на пульте бились, как в истерике, исходя прерывистым мушиным звоном. Надо полагать, с того самого момента, как я нажал в камере коллектора спусковую клавишу моего пистолета. — В общем, так… — сказал я. — Слушай сюда… Вы сейчас собираете манатки… — Простите?.. — Собираете манатки! — яростно повторил я. — И исчезаете отсюда к ангельской вашей матери! Слушай сюда! — заорал я, заметив, что он опять хочет переспросить. — И если я еще раз увижу здесь ваши одинаковые морды… или услышу эту вашу гуделку!.. Дальше я говорить не мог — перехватило дыхание. — …пожалеете, гады!.. — просипел я из последних сил. — От чьего имени вы говорите? — Какая тебе разница! — Я прошу вас уточнить. Вы представляете государство? — Да! — нагло выговорил я, глядя ему в глаза. — Представляю государство. Я закинул ногу за ногу и качнул перед ним грязной босой ступней. А что мне было терять? — Я прошу правильно понять нас, — сказал пожилой. — Мы не имеем целью вмешиваться в вашу жизнь. — А какого ж тогда черта вмешались? — У вас пребывает наш человек. Мы имеем целью вернуть его обществу. — Перебьется ваше общество! — Простите?.. — Гришу вы не получите. Все! Точка! На этот раз, видать, он Гришкино имя расслышал хорошо. — Григорий Прахов? — отрывисто переспросил он. — Да, — сказал я. — Григорий Прахов. У пожилого ангела был ошарашенный вид. — Надеюсь, вы не имеете целью удерживать его здесь силой? — встревоженно спросил он. — Я прошу правильно понять нас: это несчастный и совершенно бесполезный для вас человек… Уровень его информированности… — Что?! — Меня подняло с кресла, и ангелы отшатнулись. Вот так, наверное, и мы втроем вживались в глинистую стену пещерки, когда на нас надвигалось жужжание их ангельского локатора… — Силой?! Это мы его — силой?.. — Конечно, он заслуживает наказания, — торопливо проговорил пожилой, — но, право, не столь сурового. Поймите, оставить его здесь, у вас… Тут он запнулся, с недоумением глядя, как я, потеряв от бешенства дар речи, беззвучно открываю и закрываю рот. — Он что? — вытолкнул я наконец. — Обратно просился? Ангел опешил. — Нет, но… Мы полагаем, что он успел осознать невозможность своего пребывания… — А ты его об этом спрашивал? — Мы не можем его спросить, — возразил ангел. — Мы предприняли две попытки войти с ним в контакт — и без успеха. — Ну так меня спроси! — огрызнулся я и снова сел в кресло, рука — на кнопке. Молоденький ангелочек вздохнул коротко и начал было тихонько переступать вдоль стеночки. — Куда? Стой где стоишь! Ангелочек замер. — Иными словами, — озадаченно сказал пожилой, — вы хотите нам что-то сообщить от его имени? Я открыл рот и с наслаждением выговорил все, что я хотел им сообщить от Гришкиного имени. Подробно и с указанием дороги. Ангел соображал. — И вы на этом настаиваете? — Да! — бросил я, не задумываясь, а на чем это я, собственно, настаиваю: на тех этажах, которыми его только что покрыл, или еще на чем?.. Ангел молчал. У него было изможденное лицо. Он как-то сразу растерял всю свою моложавость и словно дряхлел на глазах. — Мы принимаем ваши условия, — услышал я его усталый до безразличия голос. — Условия?.. — Вернуть на корабль наших людей. Покинуть планету. Не возвращаться. Разве я неправильно вас понял? Что-то громко брякнуло об пол, и я чуть было не нажал кнопку. Ангелочек, виновато на меня глядя, поднимал оброненный пистолет. Может, разоружить их на всякий случай?.. И тут до меня наконец дошло. — Повтори… — хрипло потребовал я. Пожилой повторил все слово в слово. Я смотрел на него не отрываясь. Ангел не шутил. Ему было явно не до шуток. И он предлагал мне… Черт возьми, он предлагал мне жизнь! — А… а Гришка? — Теперь за него отвечаете вы. Ни с того ни с сего я вспомнил вдруг, что не знаю, сколько сейчас времени, и, может быть, вечеринка еще не кончилась, и Наташка, растерянно улыбаясь, бродит среди гостей… Уйти с корабля живым! Живым… — Ну вот что… — тоскливо выговорил я. — Никуда я отсюда не уйду, понял? Буду сидеть и буду держать палец на этой вот кнопке. Пока ты мне все как есть не выложишь! А там посмотрим… Он выслушал меня с полным равнодушием. — Разрешите мне сесть, — попросил он. Получив разрешение, опустился на выскочившее откуда-то из стены сиденье и долго молчал, как бы собираясь с силами. — Что вас интересует? — Почему вы все на одно лицо? Ангел удивленно поднял голову. — Простите?.. Пришлось доходчиво объяснить. — Я понял ваш вопрос, — вежливо прервал он меня. — Мы кажемся вам одинаковыми. Но, видите ли… Мы тоже разные, только не в такой степени, как вы. Что вас еще интересует? — Почему отозвали наблюдателей? Из каких таких этических соображений? Он ответил не сразу. — Ври быстрей, — процедил я. Ангел как-то печально посмотрел на меня и стал вдруг удивительно похож на Гришку. — Я не имею целью неправильно вас информировать, — сдержанно проговорил он. — Некоторые понятия являются труднопереводимыми… — Ничего-ничего, — зловеще подбодрил я. — Ты знай переводи. Разберемся как-нибудь… — У вас бы это назвали плебисцитом, — после некоторого колебания сообщил он. — Чем-чем? — Плебисцитом, — повторил он. — Около четверти населения нашей планеты возразили против наблюдений такого рода… — Ага… — сообразил я. — Проголосовали, значит… А устройство зачем оставили? Ну, то, которое Гришка потом ликвидировал! На всякий случай? — Видите ли… Некоторое время сохранялась вероятность, что наблюдения возобновятся, и… — Кнопку нажать? — перебил я. — Нет, — вздрогнув, отозвался он. — Пожалуйста, не надо… — Тогда кончай врать! Говори, зачем наблюдали! Только быстро! Напасть хотели? На секунду лицо у пожилого ангела стало… даже не знаю… надменным, что ли?.. — В отличие от вас, — сказал он, — мы не прибегаем к оружию. — Ах, не прибегаете… А это? |