Онлайн книга «Благие намерения»
|
Купить букет — полдела, с ним еще надо уметь обращаться. Степан не умел. То есть умел когда-то, но разучился. Так и не вспомнив, как положено нести эту штуку — цветами вверх или цветами вниз, он воровато сунул ее под мышку и — дворами, дворами — заторопился к дому. Ираида сидела перед зеркалом и наводила зеленую тень на левое веко. Правое уже зеленело вовсю. Давненько не заставал Степан жену за таким занятием. — Ирочка… Она изумленно оглянулась на голос и вдруг вскочила. Муж подбирался к ней с кривой неискренней улыбкой, ДЕРЖА ЗА СПИНОЙ КАКОЙ-ТО ПРЕДМЕТ. — Не подходи! — взвизгнула она, и Степан остановился, недоумевая. Но тут, к несчастью, Ираида Петровна вспомнила, что она как-никак первый телекинетик города. Степана резко приподняло и весьма чувствительно опустило. Сознания он не терял, но опрокинувшаяся комната еще несколько секунд стремительно убегала куда-то вправо. Он лежал на полу, а над ним стояла на коленях Ираида, струящая горючие слезы из-под разнозеленых век. — Мне?.. — всхлипывала она, прижимая к груди растрепанный букет. — Это ты — мне?.. Степушка!.. Степушка тяжело поднялся с пола и, подойдя к дивану, сел. Взгляд его, устремленный в противоположную стену, был неподвижен и нехорош. — Степушка! — Голос Ираиды прервался. — Букет нес… — глухо, с паузами заговорил Степан. — А ты меня — об пол?.. Ираида заломила руки. — Степушка! Вскочив, она подбежала к нему и робко погладила по голове. Словно гранитный валун погладила. Степан, затвердев от обиды, смотрел в стену. — Ой, дура я, дура! — заголосила тогда Ираида. — Да что ж я, дура, наделала! «Не прощу! — исполненный мужской гордости, мрачно подумал Степан. — А если и прощу, то не сразу…» Через каких-нибудь полчаса супруги сидели рядышком на диване, и Степан — вполне уже ручной — позволял и гладить себя, и обнимать. Приведенный в порядок букет стоял посреди стола в хрустальном кувшинчике. — Ты не думай, — проникновенно говорил Степан. — Я не потому цветы купил, что телетехнеза твоего испугался. Просто, дай, думаю, куплю… Давно ведь не покупал… — Правда? — счастливо переспрашивала Ираида, заглядывая ему в глаза. — Золотце ты мое… — Я, если хочешь знать, плевать хотел на твой телетехнез, — развивал свою мысль Степан. — Подумаешь, страсть!.. — Да-а? — лукаво мурлыкала Ираида, ласкаясь к мужу. — А кто это у нас недавно на коврике растянулся, а? — Ну, это я от неожиданности, — незлобиво возразил Степан. — Не ожидал просто… А так меня никаким телетехнезом не сшибешь. Подошел бы, дал бы в ухо — и весь телетехнез! Ираида вдруг отстранилась и встала. «Ой! — спохватился Степан. — А что это я такое говорю?» Поздно он спохватился. Ираида сидела перед зеркалом и, раздувая ноздри, яростно докрашивала левое веко. За спиной ее, прижав ладони к груди, стоял Степан. — Ирочка… — говорил он. — Я ж для примера… К слову пришлось… А хочешь — в кино сегодня пойдем… Сила-то действия, сама знаешь, чему равна… Я к тебе по-хорошему — ты ко мне по-хорошему… — Мое свободное время принадлежит науке! — отчеканила она по-книжному. — Лысой! — мгновенно рассвирепев, добавил Степан. — Кто ему синяки набил? Для него, что ли, мажешься? Ираида метнула на него гневный взгляд из зеркала. — Глаза б мои тебя не видели! — процедила она. — Вот попробуй еще только — прилезь с букетиком!.. — И что будет? — спросил Степан. — В Каракумы запульнешь? — А хоть бы и в Каракумы! Степан замолчал, огляделся. — Через стенку, что ли? — недоверчиво сказал он. — А хоть бы и через стенку! — Ну и под суд пойдешь. — Не пойду! — Это почему же? — А потому, — Ираида обернулась, лихорадочно подыскивая ответ. — Потому что ты сам туда сбежал! От семьи! Вот! Степан даже отступил на шаг. — Ах ты… — угрожающе начал он. — Кто? — Ираида прищурилась. — Коза! — рявкнул Степан и почувствовал, что подошвы его отрываются от пола. Далее память сохранила ощущение страшного и в то же время мягкого удара, нанесенного как бы сразу отовсюду и сильнее всего — по пяткам. Что-то жгло щеку. Степан открыл глаза. Он лежал на боку, под щекой был песок, а прямо перед глазами подрагивали два невиданных растения, напоминающих желто-зеленую колючую проволоку. Он уперся ладонями в раскаленный бархан и, взвыв, вскочил на ноги. — Коза!!! — потрясая кулаками, закричал он в темный от зноя зенит. — Коза и есть! Коза была — козой останешься!.. Минуты через две он выдохся и принялся озираться. Слева в голубоватом мареве смутно просматривались какие-то горы. Справа не просматривалось ничего. Песок. Да, пожалуй, это были Каракумы. Грузовик затормозил, когда Степану оставалось до шоссе шагов двадцать. Хлопнула дверца, и на обочину выбежал смуглый шофер в тюбетейке. — Геолог, да? — крикнул он приближающемуся Степану. — Заблудился, да? Степан брел, цепляясь штанами за кусты верблюжьей колючки. — Друг… — со слезой проговорил он, выбираясь на дорогу. — Спасибо, друг… Шофера это тронуло до глубины души. — Садись, да? — сказал он, указывая на кабину. Познакомились. Шоферу не терпелось узнать, как здесь оказался Степан. Тот уклончиво отвечал, что поссорился с женой. Километров десять шофер сокрушенно качал головой и цокал языком. А потом принялся наставлять Степана на путь истинный. — Муж жена люби-ить должен, — внушал он, поднимая сухой коричневатый палец. — Жена муж уважа-ать должен!.. Муж от жены бегать не до-олжен!.. И так до самого Бахардена. Ах, Ираида Петровна, Ираида Петровна!.. Ведь это ж додуматься было надо — применить телекинез в семейной перепалке! Ну чисто дитя малое! Вы бы еще лазерное оружие применили!.. И потом — учили ведь в школе, должны помнить, да вот и лысый говорил вам неоднократно: сила действия равна силе противодействия. Неужели так трудно было сообразить, что, запульнув вашего супруга на черт знает какое расстояние к югу, сами вы неминуемо отлетите на точно такое же расстояние к северу! А как же иначе, Ираида Петровна, — массы-то у вас с ним приблизительно одинаковые!.. Несмотря на позднюю весну, в тундре было довольно холодно. Нарты ехали то по ягелю, то по снегу. Первые десять километров каюр гнал оленей молча. Потом вынул изо рта трубку и повернул к заплаканной Ираиде мудрое морщинистое лицо. |