Онлайн книга «Лужок Черного Лебедя»
Тетя Алиса посмотрела на меня. — Джейсон, какова твоя версия событий? Хьюго мог бы продать Найджела на скотобойню, и Глист все равно его поддержал бы. — Тетя Алиса, Хьюго все правильно говорит. Так и было. — Мы с удовольствием примем его опять в игру, как только он перестанет дуться, — заверил Хьюго. — Джейс, ты не возражаешь? Я знаю, что он тебя обозвал гадким словом, но он ничего такого не имел в виду. — Я не возражаю. Тетя Алиса поняла, что ей поставили пат. — Лучше вот что. У тети Хелены кончился кофе, а твоему отцу нужно будет выпить кофе, когда он проснется. Поэтому я записываю вас в добровольцы — сходите в магазин. Джейсон, покажи дорогу своему красноречивому кузену, раз вы так крепко подружились. — Мама, мы почти закончили игру, так что… Тетя Алиса решительно выставила нижнюю челюсть. * * * Айзек Пай, владелец «Черного лебедя», зашел в игровую комнату в задней части паба, чтобы поглядеть, из-за чего такой шум. Хьюго стоял у игрового автомата «Астероиды», а вокруг толпились я, Грант Бэрч, слуга Бэрча Филип Фелпс, Нил Броз, Энт Литтл, Освальд Уайр и Даррен Крум. Мы все не верили своим глазам. Хьюго играл уже двадцать минут, опустив в автомат один-единственный десятипенсовик. На экране кишели астероиды — я бы не продержался и трех секунд. Но Хьюго схватывает глазами весь экран, а не только один, самый опасный, астероид. Он почти никогда не использует реактивные двигатели для маневра. Он не тратит зря ни одной торпеды. Когда к нему зигзагами подлетает НЛО, он ставит завесу из торпед, только если астероидная буря не слишком сильная. Иначе он просто не обращает на НЛО внимания. Он использует кнопку гиперпространства только в исключительных обстоятельствах. Лицо его все это время спокойно, словно он читает очень интересную книгу. — Три мильёна?! Не может быть, — сказал Айзек Пай. — Почти три с половиной, — подтвердил Грант Бэрч. Когда последняя, бонусная жизнь Хьюго наконец разлетелась фейерверком из звезд, игровой автомат электронно загудел и сообщил, что установлен глобальный рекорд. Эта запись останется в машине, даже если ее выключить. — Я давеча истратил пятерку, дошел до двух с половиной миллионов и думал, что я кум королю, — буркнул Айзек Пай. — Я бы выставил тебе пинту за свой счет, да в баре сидят два легавых. — Очень мило с вашей стороны, но я не сажусь пьяным за штурвал — вдруг меня задержит космическая полиция, — ответил Хьюго. Айзек Пай ухмыльнулся, как соломенный Страшила, и пошлепал обратно в бар. Хьюго ввел свое имя в игральный автомат: «ИИХ». — А полностью как? — спросил Грант Бэрч. — Иисус И. Христос. Грант Бэрч заржал, поэтому все остальные тоже заржали. Боже, как я был горд. Нил Броз теперь расскажет Гэри Дрейку, что Джейсон Тейлор — приятель Иисуса Христа. — Сколько лет ты учился так играть? — спросил Освальд Уайр. — Лет? — Акцент Хьюго стал чуточку менее мажорным и чуточку более лондонским. — Чтобы освоить игровой автомат, столько времени не нужно. — Но наверняка нужно много денег, — сказал Нил Броз. — На тренировки. — Деньги не проблема, если у человека есть хоть капля мозгов. — Не проблема? — Деньги? Конечно, нет. Найди спрос, найди возможность обеспечить предложение, завоюй благодарность покупателей, убей конкурентов. Нил Броз впитывал каждое слово. Грант Бэрч вынул пачку сигарет. — Закурим, приятель? Если бы Хьюго отказался, он бы испортил только что произведенное впечатление. — Спасибо, — Хьюго глянул на пачку «Плейерс № 6», — но я курю только «Лэмберт и Батлер», иначе потом у меня несколько часов такое чувство, словно мне в горло дерьма напихали. Чур, без обид. Я впитывал каждое слово. Какой отличный способ отвертеться от курения. — Ага, — подтвердил Грант Бэрч, — со мной то же самое бывает от «Вудбайнс». Из бара донесся голос Айзека Пая, который повторял: — «…я не сажусь пьяным за штурвал — вдруг меня задержит космическая полиция»! Из задымленного дверного проема, ведущего в бар, выглянула мать Дон Мэдден. — Слушайте, у нее сиськи по правде такие? — шепотом спросил Хьюго. — Или это две запасные головы? * * * Мистер Ридд лепит на окна своей лавки пластиковые листы, желтые, как «Люкозэйд», чтобы товары на витрине не выгорали. Но у него на витрине сроду стояли только пирамиды из банок консервированных груш, а из-за желтого пластика внутренность его лавки напоминает фотографию из викторианской эры. Мы с Хьюго принялись читать объявления на доске: кто-то продавал подержанный набор «Лего», кто-то — стиральную машину за 10 фунтов («совсем как новая, торг уместен»), кто-то пристраивал котят, а кто-то предлагал работу на дому («зарабатывайте сотни фунтов в свободное от основной работы время!»). Холодно-мыльный, гнило-апельсиновый, газетный запах лавки мистера Ридда ударяет в нос, как только войдешь. В углу — почтовый прилавок, где миссис Ридд, почтальонша, обычно продает почтовые марки и лицензии на собак, только не сегодня, потому что сегодня суббота. Миссис Ридд подписывала «Акт о неразглашении государственной тайны», но с виду она совершенно обычный человек. На подставке стоят разные поздравительные открытки — мужчины, одетые как принц Филип, удят рыбу в реке, и надпись гласит «С днем отца!», или наперстянки в саду перед сельским домиком, а снизу написано «Любимой бабушке». На полках — банки алфавитных макарон в томатном соусе, собачьего корма и рисовой каши «Амброзия». И игрушки — духовой футбол, наборы игрушечных денег, только их никто никогда не покупает, потому что они дерьмового качества. Машинка «Слаш паппи» делает сладкий крашеный снег цвета фломастеров, но только не в марте. На полках за прилавком — сигареты, пиво и вино. Повыше — банки с «шербетными бомбочками», «кола-кубиками», «яблочными шипучками» и «морскими таблетками». Их продают на развес в бумажных кульках. — Ух ты, — сказал Хьюго. — Какое царство потребления. Похоже, я умер и попал в «Харродс». [15] И тут в лавку впорхнула Кейт Элфрик, лучшая подружка Джулии. Она подошла к прилавку одновременно с мамой Робина Саута. Мама Робина Саута пропустила Кейт вперед, потому что та покупала только бутылку вина. Кейт уже исполнилось восемнадцать лет, поэтому ей продают вино. — Пасиб, — мистер Ридд протянул Кейт сдачу. — Отмечаете что-то? — Да нет. Папа с мамой завтра вечером возвращаются из Норфолка. Хочу встретить их хорошим ужином. А это, — она постучала пальцем по бутылке, — завершающий штрих. |