Книга Красивая [= Красавица ], страница 16 – Скотт Вестерфельд

— Может быть, поэтому Крой и его приятели «взломали» именно бал в особняке Валентино, а не где-то еще, — предположила Тэлли.

— Вот только я им все подпортил, — сказал Зейн.

— Как это? — удивилась Тэлли.

— Мы все пришли в этот каменный дом, но вас найти не смогли, и тогда я сказал, что надо подняться на новую бальную башню и поискать вас с помощью умных стен.

— И мы так же сделали, — кивнула Тэлли.

Зейн покачал головой.

— Ну вот. А если бы мы все остались в Валентино, чрезвычайники бы не засекли Кроя так быстро. И у него было бы время поговорить с тобой.

— Значит, они могут подслушивать через стены?

— Конечно. — Зейн усмехнулся. — А ты как думаешь, почему я предложил устроить пикник в такой жутко холодный день?

Тэлли понимающе кивнула и задумалась. Городской интерфейс доставлял сообщения, отвечал на вопросы, напоминал о назначенных встречах, даже включал и выключал свет в комнатах. Если бы Комиссия по чрезвычайным обстоятельствам захотела учинить за тобой слежку, им было бы известно все, что ты делаешь, и половина того, о чем ты думаешь. Она вспомнила, как разговаривала с Кроем на лестнице в бальной башне. Интерфейсное кольцо было у нее на пальце, и стены ловили каждое слово…

— Они за всеми следят?

— Нет, за всеми им не уследить, да большинство красавцев и не дают повода. Но к некоторым из нас отношение особое. Я бы сказал, чрезвычайное отношение.

Тэлли негромко выругалась.

Вчера ночью чрезвычайники появились так быстро. Ей удалось поговорить с Кроем всего несколько минут, а эти гады как будто ждали где-то рядом. Может быть, они уже знали о том, что на бал проникли посторонние? А может быть, вообще не выпускали Тэлли Янгблад из виду…

Она взглянула на деревья. Они покачивались на ветру, и Тэлли представилось, как среди колышущихся теней снуют серые силуэты.

— Не думаю, что ночью все так вышло из-за тебя, Зейн. Это я виновата.

— В каком смысле?

— Я всегда во всем виновата.

— Глупости, Тэлли, — тихо проговорил Зейн. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть особенной.

Он замолчал, и они прошли под аркой главного входа в особняк Валентино. Внутри каменных стен стояла гробовая тишина.

— Когда мы уходили, бал еще продолжался, — прошептал Зейн. — Так что, наверное, все только-только улеглись спать.

Тэлли кивнула. Роботы-уборщики еще не взялись за работу. Коридоры были усеяны обрывками маскарадных костюмов. Приторно пахло пролитыми напитками, подошвы липли к полу. Блеск бала остался в прошлом. Так хмель наутро превращается в похмелье.

Без интерфейсного колечка Тэлли чувствовала себя беззащитной. К ней возвращались воспоминания о том, как она, девочка-уродка, перебиралась через реку, как ей было страшно, что ее поймают. Но страх помогал оставаться на взводе, обострял чувства: Тэлли слышала шелест мусора в далеких коридорах и отличала изюмный запах пролитого шампанского от кислой вони пива. В особняке стояла тишина, слышны были только шаги Тэлли и Зейна.

— В триста семнадцатой комнате сейчас наверняка все спят, — прошептала Тэлли.

— А мы их разбудим, — тихо проговорил Зейн, сверкая глазами в полумраке.

На первом этаже располагались комнаты с трехзначными номерами, начинающимися с единицы, поэтому Тэлли и Зейн стали искать лестницу или лифт. В одном месте к старинному особняку пристроили новые современные лифты, но для парочки «кримов» без интерфейсных колец двери кабины не открылись бы. Зейн и Тэлли поднялись на третий этаж по каменной лестнице и оказались прямо напротив комнаты с номером 301. Они пошли по коридору. Но мера комнат росли — по одной стороне четные, по другой — нечетные. Напротив комнаты номер 315 Зейн крепко сжал руку Тэлли.

Но на следующей двери красовалась табличка с номером 319.

Зейн и Тэлли вернулись назад и прошли вдоль противоположной стены коридора. Здесь они обнаружили комнаты с номерами 316, 318 и 320. Пройдя по этажу дальше, они нашли комнаты с номерами от триста двадцатого до триста тридцатого и дальше, как четные, так и нечетные, но комнаты под номером 317 им так и не встретилось.

— Потрясающая загадка, — усмехнулся Зейн.

Тэлли вздохнула.

— Может быть, он просто пошутил.

— Думаешь, новодымники стали бы рассылать по всему городу поддельные приглашения, перебираться через реку и вламываться на бал только ради того, чтобы мы потом напрасно потратили время?

— Да вряд ли, — согласилась Тэлли, но почувствовала, что искорка, вспыхнувшая в ее сердце, начала угасать.

Она поймала себя на мысли о том, что сильно сомневается, стоило ли вообще затевать эту экспедицию, эти поиски некой грандиозной тайны, спрятанной какими-то уродцами. На самом деле, являться без приглашения в чужой особняк было как-то не принято. Их могли и не понять.

— Как думаешь, завтрак еще не остыл? — спросила она.

— Тэлли… — Зейн устремил на нее пронзительный взгляд, дрожащими руками убрал за уши пряди ее волос. — Останься со мной.

— Я и так здесь, — непонимающе пролепетала она.

Зейн шагнул к ней, оказался очень близко.

— Да, но не раскисай, пожалуйста. Сохраняй кураж. Будь просветленной.

Тэлли поцеловала его, и стоило ей прикоснуться губами к его губам — как мир снова обрел резкость и четкость.

Она прогнала мысли о голоде и сказала:

— Хорошо. Как насчет лифта?

— Какого?

Тэлли взяла Зейна за руку и подвела к пространству между комнатами 315 и 319. Двери отделяло друг от друга довольно большое расстояние, и примерно посередине находилась дверь кабины лифта.

— Тут когда-то была комната, — сказала Тэлли.

— Но ее ликвидировали, когда пристраивали лифт. — Зейн рассмеялся. — Ленивые красотульки! Не могут на пару этажей по лестнице подняться!

— Так может быть, номер триста семнадцать — это теперь лифт?

— Жаль, если так, — ответил Зейн. — Мы не сумеем вызвать лифт без интерфейсных колец.

— Мы могли бы дождаться, пока кто-то другой вызовет кабину, и проскользнуть внутрь.

Зейн обвел взглядом пустой коридор, усыпанный пластиковыми стаканчиками, чашками и обрывками бумажных украшений.

— Не раньше, чем через несколько часов, — со вздохом сказал он. — А к тому времени у нас с тобой просветленность пройдет.

— Это точно.

Тэлли снова ощутила сонливость и головокружение, мир перед ее глазами как бы затуманился, желудок жалобно заурчал, и воображение очень убедительно нарисовало теплую булочку с шоколадом. Тэлли помотала головой, чтобы прогнать этот образ, и постаралась представить себе чрезвычайника в сером комбинезоне. За прошлую ночь вид человека в сером шелковом костюме прочно запечатлелся в ее сознании. Из-за этого костюма она выбежала на пожарную лестницу за Кроем. Теперь ясно, что Крой не случайно выбрал наряд чрезвычайника: он хотел проверить, насколько хорошо у нее работает голова. Может быть, теперь настало время для новой проверки. Сумеет ли Тэлли Янгблад разгадать эту «потрясающую загадку», как выразился Зейн.