Книга Красивая [= Красавица ], страница 17 – Скотт Вестерфельд

Тэлли пристально посмотрела на дверь кабины лифта. Должен быть какой-то способ проникнуть внутрь…

Мучительно медленно к ней стали возвращаться воспоминания. Это случилось в ту пору, когда она еще была уродкой, но не так уж давно. Тэлли вспомнила, как падала в темную шахту лифта. Это была одна из тех историй, которые ее часто просила рассказать Шэй — история о том, как Тэлли и Дэвид прокрались в логово Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам…

— Крыша, — негромко произнесла Тэлли.

— Что?

— Можно пробраться в шахту лифта с крыши. Я это делала.

— Правда?

Вместо ответа Тэлли снова поцеловала Зейна. Она не помнила в точности, как ей удалось пробраться в шахту. Не важно. Главное — сохранить кураж, и тогда все вспомнится.

— Пошли.

Подняться на крышу оказалось не так-то просто — лестница, по которой они пошли, обрывалась на третьем этаже. Тэлли нахмурилась, от отчаяния ее готовность к приключениям снова померкла. В особняке Комачи подняться на крышу было легче легкого.

— Приплыли, — заключила она. — А что же местные жильцы делают, если начинается пожар?

— Камни не горят, — отозвался Зейн и указал на маленькое окошко в конце коридора. Сквозь витражные стекла падали яркие солнечные лучи. — Вон же выход, — сказал он и стремительно зашагал к окошку.

— Что? Ты собираешься забраться на крышу по наружной стене?

Зейн высунул голову из окна и, посмотрев вниз, присвистнул.

— Высота — лучшее средство для куража.

Тэлли нахмурилась. Такой кураж для нее был, пожалуй, чересчур.

Зейн встал на наружный подоконник и ухватился за верхний край окна. Потом медленно полез вверх, и наконец Тэлли остались видны только его ботинки, стоящие на каменном выступе снаружи. Ее сердце снова забилось чаще, она даже почувствовала пульс в кончиках пальцев. Мир снова стал острым, как осколки льда.

Долго-долго ноги Зейна не двигались, потом сместились к краю выступа. Наконец он встал на цыпочки, сохраняя хрупкое равновесие.

— Что ты там делаешь? — спросила Тэлли.

Словно бы в ответ ботинки Зейна медленно поднялись в воздух. Потом Тэлли услышала звук подошв, шаркающих по камню. Она высунула голову в окошко и посмотрела вверх.

Зейн висел на карнизе, болтая ногами и стараясь найти точку опоры. Но вот он все-таки нащупал ботинком трещину между камнями, уперся, подтянулся на руках, забросил ноги на карниз и исчез из виду.

В следующее мгновение появилось его лицо с улыбкой от уха до уха.

— Давай сюда!

Тэлли опустила голову, сделала глубокий вдох и положила руки на каменный выступ. Камень оказался шершавым и холодным. Из-за сквозняка волоски у Тэлли на руках встали торчком.

— Главное — чтобы просветленность не пропала, — тихо проговорила Тэлли и, усевшись на подоконник, свесила ноги за окно.

Сидеть на камне было холодно. Она бросила взгляд вниз. До земли было далеко, как и до опавшей листвы и корней деревьев, на которые она упадет. Подул ветер, раскачал ближайшие ветки, и Тэлли отчетливо увидела каждый сук. В ноздри ударил резкий запах сосны.

«Пропадет тут просветленность, как же», — с тоской подумала Тэлли.

Труднее всего было встать. Поднимаясь на ноги, Тэлли ухватилась одной рукой за оконную раму, а другой попыталась нащупать хоть какую-нибудь выбоину или выступ в наружной стене. Вниз она больше смотреть не решилась. В прохладном камне хватало вмятинок и трещинок, но за любую из них можно было уцепиться только кончиками пальцев.

Полностью выпрямив ноги, Тэлли на миг замерла. Она чуть-чуть покачивалась на ветру, словно незакрепленная и слишком высокая башня.

— Красотища, правда? — послышался сверху голос Зейна. — Ты, главное, за карниз ухватись.

Тэлли оторвала взгляд от стены прямо перед собой и посмотрела вверх. До края крыши она никак не могла дотянуться.

— Эй, это нечестно. Ты выше меня ростом.

— Нет проблем.

Зейн протянул ей руку.

— А ты точно сможешь меня удержать?

— Перестань, Тэлли-ва. Зачем нужны хирургически укрепленные мышцы, если мы не станем их использовать?

— Использовать для самоубийства? — прошептала Тэлли, но потянулась и схватила Зейна за руку.

Новые мышцы оказались сильнее, чем она предполагала. Стоило только ее пальцам сомкнуться вокруг запястья Зейна, и она с легкостью оторвалась от подоконника. Свободной рукой Тэлли ухватилась за край крыши и сумела найти выбоину в стене, чтобы упереться ногой. Тэлли охнула — и в следующее мгновение перекатилась через карниз на крышу. Она распласталась на таких чудесных, надежных камнях и расхохоталась от облегчения.

Зейн улыбнулся.

— Да, я не ошибся.

Тэлли устремила на него вопросительный взгляд.

— Я ждал кого-то вроде тебя.

Красавцы и красотки не краснеют. По крайней мере, они не краснеют, как уродцы, но Тэлли, чтобы хоть как-то скрыть смущение, охватившее ее после слов Зейна, пришлось торопливо вскочить на ноги. Выбираясь на крышу через окно, они серьезно рисковали, и от волнения взгляд Зейна стал совсем уж невыносимо пронзительным.

С крыши открывался вид на башни Нью-Красотауна, на зеленые ленты увеселительных садов, сбегающих к холму в центре города. На противоположном берегу реки уже проснулся Уродвилль. На футбольном поле уродцы-новички гоняли черно-белый мяч. Ветер донес яростный свист судьи. Все казалось чересчур отчетливым и близким. Чувства Тэлли по-прежнему были обострены, в памяти еще были живы те мгновения, когда она висела под карнизом, держась за руку Зейна.

Каменная крыша была плоской, над ней возвышались только три вентиляционных короба, высоченная мачта ретранслятора и металлическая будка размером не больше биотуалета в Уродвилле. Тэлли указала на эту будку.

— Она прямо над лифтом.

Они пошли по крыше. На старинной двери будки — покрытом ржавчиной листе металла, какие в изобилии усеивали Ржавые руины, были неуклюже нацарапаны буквы и цифры: ВАЛЕНТИНО 317.

— Ты молодчина, Тэлли, — с усмешкой проговорил Зейн.

Он рванул дверцу на себя, но она оказалась закрыта на новенькую блестящую цепочку, на которой висел такой же блестящий металлический предмет вроде коробочки. Цепочка с жалобным скрежетом натянулась.

— Гм-м…

Тэлли пристально уставилась на механизм, за счет которого цепочка удерживала дверь в закрытом положении.

— Это называется, — изо всех сил напрягая память, проговорила Тэлли. — Кажется, это называется… висячий замок. — Она ощупала пальцами коробочку, пытаясь вспомнить, как действуют замки. — Такие были в Дыме. Их вешали, чтобы сберечь вещи от кражи.