Онлайн книга «Выстрел в Опере»
|
Маша решительно отложила конспект. В книге Киевиц должна быть Отсуха — отворот. Этот абсурд пора ликвидировать! — А что это с вашей картиной? Почему весы так скособочены? — спросил Красавицкий. — Они были другими, я помню. — Ничего страшного. Киевица открыла черную Книгу. Глава с веселым названием «Отсушки» была где-то в самом начале. — Мне очень жаль, — сказал Красавицкий, — но ты не сможешь мне врать. — Почему? — уточнила она рефлекторно. — Потому что я люблю тебя. Я тебя чувствую. Мне плохо, когда тебе плохо. Больно, когда тебе больно. Можешь не верить, но… Тебе было жутко, когда ты сказала мне про ребенка. Потом попустило. А сейчас. Сейчас тебе… — Все в порядке. — Ковалева бездумно перевела взгляд на измеритель равновесия в руках Киевицы Марины. — О Господи!!! За время их отсутствия левая чаша Весов успела опуститься еще ниже. Ниже — некуда! Ниже был уже апокалипсис! * * * Василиса Андреевна застала Екатерину Михайловну за престранным занятием. Держа в руках большую корзину, Дображанская деловито посыпала пол одного из своих супермаркетов лепестками роз. — Красиво, — похвалила Василиса. — Это не для красоты, — сказала Катя. — Естественно, — подобострастно улыбнулась Василиса Премудрая. — С древности ведьмы варили из алых роз любовный отвар. Забавно, что со временем эту магию переняли мужчины, которые по сей день недоумевают: с чего букет алых роз вызывает у женщин такие страстные чувства? Ведь достоверно известно, что женщины цветов не едят. Катя не оценила шутку. Она сосредоточенно засеивала кафельный пол. — Психологи слепых даже изобрели теорию: розы — символическое изображение женской вагины. И женщинам нравится, когда мужчины преподносят им отрезанные вагины соперниц. Вагины Екатерину Дображанскую также не заинтриговали. — Маша считает, мы вправе ведьмовать для собственной надобности, — сказала она. — Вы — Киевица. Вы можете все, что не противоречит 13-и Великим запретам, — завизировала Машины слова Василиса. — И все приходится делать самой, — привычно пожаловалась владелица сети супермаркетов. — Бросать лепестки нужно непременно слева направо. И так трудно найти ответственных людей… Породу добросовестных слуг большевики уничтожили вместе с их хозяевами. А потом семьдесят лет ввинчивали в головы алкоголиков и слесарей мысль, что они ничем не хуже профессоров. Итог — куча людей по-прежнему думает: раз мы и так ничем не хуже, зачем напрягаться? Катя закончила посевную. Теперь, прижимая опустевшую корзинку к груди, она заинтересованно рассматривала длинные полки, заполненные пакетами и банками с соками. — Вы желаете, — понизила голос Глава киевских ведьм, — приворожить покупателей к вашему маркету? Позвольте посоветовать вам, добавить в ваше саше кипарис… — По-моему, — сказала Дображанская, — неплохо и так. Покрытая алыми лепестками дорожка меж полками успела привлечь внимание. Проходящая мимо худосочная дамочка вдруг затормозила, задумалась и начала энергично сгружать в тележку пакет за пакетом, поясняя сопровождавшему мужу: — Ребенку нужно пить соки! Я давно говорю… — А вы по какому вопросу? — обратилась Катерина к Василисе Премудрой. — Простите, у меня много дел. Премудрая предприняла попытку отвесить поклон. — Незачем устраивать цирк! — цыкнула Катя. — Объясните, зачем вы пришли? По возможности коротко. — Простите мою дерзость, но нашли ли вы корни? — Нашла. В Башне хранились корень мандрагоры и птичника. Я добавила их в Присуху. Пожалуй, надо уменьшить консистенцию… За миг продуктовая тележка присушенной заполнилась до краев! — Зачем нам столько? Мы ж за год не выпьем. — Встревоженный муж дамы попробовал вернуть пару пакетов обратно на полки. — Не трогай! Я знаю, что делаю! — визгливо заругалась с ним та и принялась переругиваться с другим покупателем. — Что вы делаете? Это ж мой сок! Хам! — Это мой любимый… Вишневый. Вы забрали последний пакет! — отозвался хам. — Вова, — взвизгнула дама, — почему ты стоишь? Он крадет продукты из нашей тележки! — Тань, — потерял выдержку Вова, — мы пришли сюда купить торт и шампанское! Что вдруг случилось? Зачем нам сорок пакетов вишневого сока? Отдай ему… — Нет! Я люблю вишневый сок! Я всегда любила только его! Я люблю его! — Присушенная выдернула сорок первый пакет из рук второго влюбленного в роковой вишневый. — Вы не вправе забирать с полки все! Я тоже люблю его! — взбеленился второй. — Я люблю больше! Он мой!!! — Я люблю не меньше. Жлобиха! — Не смейте оскорблять мою жену! — включился в ссору супруг покупательницы (он любил ее). — Андрей, — быстро окликнула Катя работника в комбинезоне. — Мигом сметите все лепестки! — Не нужно. — Василиса Премудрая вытянула губы в любовную трубочку. Лепестки зашевелились. Медленно поплыли по полу, гонимые сквозняком. Присушенная дама застыла, всматриваясь в происходящие внутри перемены. — Ладно, — нетвердо сказала она. — Ты прав, милый. Возьмем упаковок десять. Нет, пять… три. — Так я могу взять у вас пару пакетов? — чуть вежливее спросил второй покупатель. — Спасибо, — поблагодарила Катя Премудрую. — В целом, эксперимент прошел удачно. Завтра нужно попробовать еще раз. — Я спрашивала вас о ваших ведьмацких корнях, — сказала Василиса Андреевна. — Ах, это… Вечером заскочу к тете Тате, — сняла тему Катя. — Это все? — Выслушайте меня! — проникновенно попросила Василиса Премудрая. — Я не сомневаюсь, вы без труда отыщете в роду ведемскую кровь. У меня есть основанья так думать. — Почему? — Катя наконец соизволила обратить на нее рассеянный взгляд. — Вы невероятно красивы. — Оставьте! — скривилась красавица. — Конечно, красота — не аргумент для Суда. Но ваша родословная — на вашем лице. К слову, когда моя Ясная Пани захочет убрать морщинку на лбу, молю, не прибегайте к средствам слепых. Прочтите заговор… — Вы забываетесь!!! Катины сведенные брови стали похожи на крылья. Ноздри раздулись. Черные самовластные глаза изничтожили ту, что осмелилась переступить границы Катиных частных владений. В общественной жизни Катя, бывало, использовала свою красоту как валюту (что, впрочем, случалось не часто). В жизни частной — высокомерно презирала свою слишком красивую внешность (а бывало, и ненавидела ее). |