Онлайн книга «Выстрел в Опере»
|
— А мы приходим туда и вносим свои поправки. Вы понимаете? И они тоже остаются там навсегда, как на этой странице! — Любопытно. — Катерина обхватила рукой подбородок. Даша принялась чесать нос. — Но самое любопытное не это. А то, что я видела там трех Кылын! Целых трех! — прокричала Маша. — В каком смысле? — Даша зажала нос двумя пальцами. Дображанская обхватила пальцами правой руки не только подбородок, но и обе щеки. — Я тоже поняла не сразу, — ободрила их разведчица Прошлого. — А потом до меня дошло… Это значит, что Кылына ходила в 1 сентября 1911 года три раза подряд! Пролистнув пару страниц в поисках картинки, Маша отыскала иллюстрацию, изображавшую княжеский Киев, и кособоко нарисовала поверх рисунка три схематичные человеческие фигуры. — Вы видите? Видите? Раз пошла, два пошла, три… Приходя в один и тот же день и час три раза подряд, ты меняешь его три раза! И это измененье — ты сам, твое присутствие там! И все эти три присутствия тоже остаются там навсегда. Кылына страшно рисковала. Ведь встречаться в Прошлом с самим собой запрещено. Но этот час, день и год — 1 сентября 1911 были невероятно важны для нее. А теперь глядите! Она выхватила из ридикюля тетрадь, уже отобранную у Демона. Распахнула. — Киевицкий прав. Кылына была истинным гением! Он читал этот конспект. Он сказал то же, что поняла и я. Кылына вычислила формулу времени! Формулу Бога! — Так ты встречалась с Яном! — выдала Даша, впечатленная Демоном втрое больше, чем Богом. — А я тут при чем? — сказала Катя, не впечатленная божественной формулой, никак не объяснившей ей ни ее присутствие в 1911 году, ни тайну камеи прапрабабушки-ведьмы. — Знаете, — вздохнула Маша, — давайте я лучше действительно расскажу все по порядку. * * * Но изложить свои приключения по порядку разведчице Прошлого не удалось. Первый раз ее перебила взбелененная Даша. — Как это выжил? — отреагировала она на появление из небытия Мира Красавицкого. — Этот урод выжил? И ты пошла с ним? Он же убийца! Он людей убивал. Он и нас убить хотел. Ты забыла?! Забыла. Совершенно. Убитый Мир настолько не походил на Мира-убийцу, что в первый миг заявление Чуб попросту показалось Маше абсурдным. — Он не выжил, — вынужденно отступила от упорядоченного рассказа она. — Он умер. Но он не может умереть до конца. Не может без меня. Совсем. — Так он — привидение? — немного угомонилась Землепотрясная Даша. — Он не очень похож на привидение, — призналась Маша (принимая решение не признаваться, что привидение Мира в данный момент находится здесь, за ее правым плечом). — Но кем бы он ни был при жизни, умерев, он изменился. И в его смерти, и в бессмертии виноваты мы — Трое. Мы обязаны помочь ему. Хотя бы потому, что он помог мне. Именно Мир сказал, раз Весы покачнулись… Второй раз Машу перебила Даша — недоуменная: — Ты увидела живого Булгакова и сбежала?! Даже не сказала с ним пару слов? — Чуб сделала потрясенно-возмущенное лицо и непонимающе покачала головой. — Демон тебе: «Знакомься, это Булгаков», а ты ноги в руки и бежишь с Владимирской горки? Ненормальная! Не понимаю!! Если бы я так любила Булгакова, я бы от него во-още не отлипла. Третий раз Машу перебила Даша — довольная: — Марина считала: амазонки от ведьм? Землепотрясно! Ну, Марина, — развернулась она к висевшей над их камином средневековой фреске, — я тебя уважаю! Помните? Я вам так и сказала! Потому что так и должно было быть! Украинки всегда были склонны к матриархату. Ну как в том анекдоте: «Женился узбек на украинке…» [15] Четвертый раз Машу перебила Даша — влюбленная: — Ахматова влюбилась в нашего Демона? А он что? Ну, конечно, — не дала вопрошающая Маше мига втиснуть ответ. — Она ж знаменитость! — заревновала певица в одночасье и мужчину, и славу. — Первая поэтесса России! Сперла нашу Лиру и сразу прославилась. Вы во-още в курсе все, отчего она стала первой? Оттого, что первая стала писать «о своем, о женском»! До нее бабы не писали о своих переживаниях так — напрямую. А тут вслед за ней все застрочили: «он меня не любит, он меня погубит». Типичное действие нашей Лиры! Силы амазонок. Женская поэзия стала сильнее мужской. Из-за Ахматовских бабских стихов все точно с ума посходили. Потому муж ее так и бесился, он же типа поэт, мужчина, пишет серьезные вещи… Пятый раз — Даша! Ревнивая: — Ян пошел с тобой гулять? — Не гулять, а в Прошлое, — быстро внесла правку Маша. — И не Ян. Мой Ден. — Один хрен! Со мной он трех слов не сказал. Выходит, с тобой он общается, а со мной нет? Чем ты лучше? Можешь мне объяснить? — По примеру анекдотичной украинки Чуб грозно уперла руки в бока. — Даш, он ненавидит меня точно так же, — обелилась Маша. — Я просто случайно, совершенно случайно приперла его к стенке. — Приперла? К какой еще стенке? Ты к нему приставала? Или ты падала и к нему прислонилась? — Я сейчас все объясню… Седьмой раз Машу перебила Катя. Но только потому, что, очумевшая от приступа поджелудочной ревности, Даша перебила Машу в шестой раз: — Ян готов пойти под Суд вместо тебя? Он так и сказал? — заорала отвергнутая Землепотрясная. — Не вместо меня. Вместо нас Троих, — сплутовала Маша (не сказавшая ни слова на тему «Город выбрал Вас. Только Вас»). Но Даше Чуб уже было «пофиг, где у тебя тюбетейка»! — Теперь мне все ясно! Он в тебя влюблен! — Влюблен? — осела Ковалева. — Он терпеть меня не может. — Это первый признак — влюблен! А ты, Машенька, прости, не такая и тютя, чтоб это не понять. Мужик готов идти в Суд вместо тебя, а ты мне пургу гонишь. А сама парня у меня увела! Я-то думаю, чего он ко мне охладел? Чего он одной тебе сказал, где его искать? Что, Врубель уже побоку? Сначала Мир побоку, потом Врубель. Быстро ты оперилась! Подруга тоже побоку… У меня голос пропал. А ты меня бросила, бросила! И поскакала парня моего отбивать! «Как она похожа на мою маму», — подумала Маша, пасуя перед землепотрясным напором. Точна так же она всегда обмирала пред матерью. |