Онлайн книга «Мой труп»
|
- Послушай, - взволнованно проверила версию я, - а что делала Рита, когда вы утром ломились ко мне? Женя нехотя выплюнул колпачок изо рта. - Не помню… - Вспомни! - вцепилась я в версию. - Ты стоял здесь! - Я вскочила с пола, и живо подтолкнула Женю к двери в спальню. От гостиной ее отделял небольшой коридор с бездверной аркой. Наяривая кулаками мне в дверь, Женя не мог не видеть гостиную и открытый балкон. - Ты стоишь и стучишь. Кто рядом с тобой? - Ян. - И Сашик? - Вначале. Он что-то крикнул и побежал вниз, держать такси. Мы вызвали такси, чтобы ехать в гостиницу. И Доброхотов пошел с ним. - А Арина? - Арину не помню. Вспомнил… Рита пыталась привести в чувство Олю. Они сидели тут, на диване. Оля была сильно пьяна. Я никогда ее такой пьяной не видел. Она не могла вести машину. Мы завезли ее домой по дороге. - А Рита? Когда вы стучали ко мне, она проявляла беспокойство? - Нет. Она занималась Олей. - Вы стояли здесь, рядом, кричали, хотели выломать дверь. А она никак не реагировала? Она ничего не сказала? - Что-то сказала, - Женя наморщил лоб. - Она сказала: «А где ваша "красная юбочка"?» Я ждала этой реплики. Я поняла, что ждала ее! Рита (с усмешкой): А где ваша «красная юбочка»? - Она ведь сказала без раздражения? - Без, - подтвердил очевидец. - По-моему, она улыбнулась даже… Ну, да. Я тогда разозлился на нее! Девочка, вообразившая, что вправе смотреть на мир свысока, не сомневалась, Андрей упорхнул со случайной малолеткой. Это ничего не меняло! Андрей - бабник. В театре он отшил Арину, спелся с Инной, проводил ее, поскребся ко мне и испарился с мимо проходящей девицей. Я была в перечне просто одной из многих. А она, Рита, законная жена. Пусть и фиктивная. У нее больше всех шансов. Потому что она знает мужчин. Знает, как нужно разводить мужчин! «Чтоб ты сдохла, сука!» Только в аэропорту она поверила, что Андрей был там - за запертой дверью моей спальни. Поверила в мою серьезность. В серьезность его намерения - остаться со мной в этом городе. «Красная юбочка» - не повод не приезжать в аэропорт. Рита поверила, что проиграла, и выплюнула в злобе: «Чтоб ты сдохла, сука!» Все. Занавес падает. Режиссер выходит на поклоны. Он горд. Роль выстроена как по нотам. - А когда Андрей не приехал в аэропорт, Рита взбесилась. - Я уже не спрашивала. Я сверяла ответ. - Я только тогда понял, насколько все серьезно. Все сразу. Насколько у Андрея серьезно с тобой. Насколько Риту перекосило на нем… Ее аж затрясло. - Убей меня, - улыбнулась я Жене, - но Рита не убивала его. Жаль, она будет последней, кто подтвердит мое алиби. Она будет первой, кто обвинит меня. Потому что второй обвинят ее. - Да, Рита уехала с нами, - безжизненно сказал Женя. - Мы все считали, что Андрей остался с тобой… Знаешь, я ведь могу не говорить милиции, что считал так, - предложил мне «хороший парень». - Без разницы. Достаточно того, что ты уже сказал это всем. Кто-нибудь скажет. Не ты, так другие. Арина точно. И Янис. Он всегда говорит правду. И Сашик. Он всегда говорит то же, что Ян. - И Рита. И Доброхотов скажет, наверное. - Достаточно, - хмыкнула я. - Я в западне. Это я убила Андрея. Из ревности. К той же Рите. Чем не конфликт? Мы были вместе, потом он женился. Он был женат на другой, и не разводился с ней, только обещал мне. А я устала ждать. Мне тридцать четыре года! - Не понимаю тебя… - сказал Женя. - Чего ты опять не понимаешь? - Как ты можешь улыбаться, когда он там… мертв?! * * * «Хороший парень» отошел от двери и аккуратно поставил излеченную этажерку на прежнее место. - Лучше бы ты умерла. Все равно ты все время кончаешь с собой, - сказал он - убежденно и тихо. - Женя… Он взял клей, увернувшись от моего взгляда, помолчал, пережидая приступ. - Прости, - прошептал. - То, что ты предпочел бы видеть мертвой меня, - нормально. Но Женю не интересовало мое прощение, мое понимание. - Андрей не простил бы. Он говорил, все не так… ты пытаешься покончить с собой, не потому что не хочешь жить. Я интересовала его только в контексте Андрея. Как и раньше, он не слышал меня, не видел меня. - А почему? - Не то чтобы ты жить не хочешь… - Его голос выравнивался. - Ты просто не видишь для этого повода. А неудавшееся самоубийство - как бы повод жить дальше. - Он бездумно закручивал колпачок на клее, не замечая, что тот закручен. Все крутил и крутил. И, в отличие от Жени, я понимала его. Простейший театральный прием - поскорей сосредоточиться на какой-то неважной детали. Не на починке ножки, так на смысле моей жизни… глазами Андрея. Он честно пытался увидеть меня влюбленными глазами Андрея. У него не было никаких шансов увидеть меня! - Андрей говорил, ты из тех, кому обязательно нужен смысл. Вот есть люди, они просто живут… - «Люди для жизни». - А тебе непременно нужно знать зачем, почему. Зачем тебе это? «И живут же другие без великих идей, - отозвалась эхом Арина. - Почему мы не можем жить, как люди?» - Издержки профессии. Не думала я, что Андрей так хорошо… - Видишь. Он знал тебя лучше, чем ты думаешь! И помнил меня лучше, чем я. В лунное лето после развода, когда, поутру, он заметил шрам на моей руке и спросил понимающе: «Вены резала? Неужели от несчастной любви?» - я усмехнулась. «Тот зарубцевался давно, - показала я Андрею запястье. - Этот от бессмысленности жизни». Еще в детстве, гуляя по Байковому, я верила, что ценность человеческой жизни определяется памятником после смерти. Позже мысль о памятнике трансформировалась в тезис о «памятнике нерукотворном»: главное, не как ты живешь, а зачем. Виртуозная игра, дорогие костюмы, блистательные диалоги, закрученный сюжет, феерические спецэффекты - дешевка, если у спектакля нет идеи! Я никогда не боялась смерти. Смерть - это не самое страшное в нашей жизни. Я пуще смерти боялась прожить жизнь бессмысленно. «По-моему, я пошла не туда…» - сказала я Андрею девять лет назад. Страшно ошибиться с жанром своей жизни. Страшно перепутать свою жизнь с чужой. Страшно проникнуться жанром времени… и так легко! Особенно, если ты склонна идеально улавливать жанр. - Женя, скажи, - спросила я с внезапною страстью, - зачем ты вообще поступал в театральный? |