Онлайн книга «Воин Бездны»
|
Через минуту дальний конец коридора осветился: с непривычки Эрван едва не ослеп – слабое, неверное пламя дешёвой свечи показалось ему ярче солнца. Кто там? И к добру ли? Эрван хотел было отпрянуть, забиться в тёмный угол камеры, словно раненый волчонок, – но желание увидеть свет, услышать человеческую речь, быть может, даже задать вопрос – любой! – оказалось сильнее. Зажмурив глаза, силясь усмирить бешено колотящееся сердце, он обратился в слух. С каждой секундой звуки шагов становились всё громче и отчетливей. Вот неизвестный повернул с лестницы и идёт по коридору за углом – подковки цокают глуше. Вот уже слышится слабое поскрипывание – наверное, что-то несёт в руках. Неужели еда? Эрван только сейчас понял, насколько голоден. Когда он ел в последний раз? Даже и не вспомнить… – Заключённый! Руки от решётки, три шага назад! Невесело усмехнувшись, Эрван повиновался: «Вот уже и заключённый! Вроде недавно был обвиняемым… быстро у них тут!» Послышался лязг, и пятно света застыло: видимо, лампу поставили. Дверь со скрежетом отворилась: ноздри Эрвана расширились и затрепетали – из коридора проникли густые ароматы тёплой пищи. Прикрывая лицо одной рукой и вытирая слёзы другой, Эрван еле-еле выдавил: – Обед? – И завтрак, и ужин тоже, – отозвался тюремщик. Эрван попытался разглядеть собеседника… и не смог: грузный силуэт в огненном ореоле – вот и всё. – Сколько я здесь? – хрипло спросил он. Кажется, тюремщик пожал плечами. – Сутки. Радуясь, что может перекинуться парой слов с живым человеком, Эрван решил говорить что угодно – лишь бы продлить разговор хоть на минуту. – Странно, – произнёс он. – А я был уверен, что гораздо больше. Тюремщик хмыкнул. – Это темнота, парень. Темнота и безделье – они кого хошь с ума сведут. Мыслишки-то всякие в голове закопошились, нет? – Да, – признал Эрван. – Есть такое. Тюремщик, похоже, и сам был не прочь поболтать с новым человеком: много ли интересного в тюремных коридорах увидишь? – Вот-вот, – подхватил он почти с радостью. – Многие вот так как ты: сначала артачатся, а через недельку сами на допрос бегут – еле конвоиры за ними успевают! – Не-е… – протянул Эрван с усмешкой. – Это не про меня. – Ну-ну. Тюремщик издал булькающий звук: наверно, это означало смех. – Посмотрю-ка я на тебя позже: казематы – они и не таких обламывали! Он с кряхтеньем поставил у двери глубокую миску. Вышел было в коридор… Замер на пороге. – Ты вроде не буйный, паря: не плачешь, не кричишь, на меня, грешного, не бросаешься… Так и быть, дам тебе совет. Он оглянулся, понизил голос до шёпота: – Не торопись лопать: если они не получат своей порции – закусят тобой. Дверь захлопнулась. Проскрежетал засов. Тусклый огонёк за решёткой всё слабел по мере того, как затихали неторопливые шаги. Через минуту Эрван остался в непроницаемой тьме. Нашарил глиняную миску, сослепу угодив рукой в горячее варево. Облизал пальцы. Ммм… Вкусно-то как!!! Кажется, овощное рагу с бараниной! Эрван мельком улыбнулся, вспомнив, как морщил нос от капустного запаха: сейчас всё что угодно умял бы… Не задумываясь! Он пододвинул еду, наклонился как можно ниже, всем естеством впитывая упоительный запах… И вдруг замер. Что там говорил тюремщик: «Если не получат своей порции – пообедают тобой?» Вроде так… Эрван поежился: словно тюремный воздух разом стал холоднее, ещё чуть-чуть – и пар изо рта повалит. Кто это – они? Он решительно отодвинул еду. Покачал головой. Задержав дыхание, отнёс миску в дальний угол камеры и опрометью кинулся обратно – теперь запах чувствовался слабее, но всё равно сводил с ума. Стараясь не обращать внимания на протестующий желудок, Эрван вытянулся на топчане. Положил руки под голову и застыл, вперив взгляд в кромешную темноту. Ждать пришлось недолго. После сотого удара сердца до ушей Эрвана донеслось странное постукивание – будто далеко-далеко гнали табун лошадей. Но откуда лошади здесь, в тесной камере? К тому же звуки извне сквозь толстые стены не проникали, Эрван уже успел в этом убедиться! Он почувствовал, как зашевелились волоски на руках. Что это, чёрт побери?! Неужели колдовство? Если так – до суда ему не дожить. Как защищаться безоружному, в полной темноте? Эрван до крови прикусил губу. Боль и солоноватый привкус во рту оказались настоящим благом: Эрван сумел подавить зарождающийся в глубине естества панический вопль – и даже не шевельнулся. Вскоре цоканье стало громче и отчётливей, к нему примешались звуки возни и еле слышное шуршание. Да это же крысы! А он уже вообразил… Эрван едва не расхохотался от облегчения: схватка в темноте со стаей оголодавших грызунов казалась сущим пустяком по сравнению с неведомой и страшной опасностью. Крысы тем временем добрались до еды: из угла донёсся довольный писк, тихий скрежет глины о камень – наверно, зверьки в азарте двигали миску. Трапеза не затянулась: через полминуты Эрван услышал тихое сопение совсем рядом. В локоть ткнулся любопытный нос, кожу защекотали жёсткие усы – похоже, грызуны были не прочь получить добавку. Эрван не двигался: собрав остатки воли, он сдерживал дрожь. «Они уже сытые… сытые… понял?! Если не разозлить, всё обойдётся! Терпи… терпи…» Одна крыса забралась на грудь, пододвинулась вплотную к лицу – Эрван почувствовал её тёплое дыхание. Другая с тихим сопением исследовала штанину – острые маленькие зубы пронзили ткань, вцепились в ногу. Эрван вздрогнул. Крысы метнулись во мрак. Миг – и топоток крохотных лап затих. Словно и не было. Перед глазами Эрвана поплыли радужные пятна. Он схватился за грудь и вдохнул: глубоко, с надрывным всхлипом. Только сейчас он понял, что всё это время не дышал. Страх отпустил. На смену ему пришли слабость и опустошённость. Не хотелось ничего – даже есть. Он вытянулся на неудобном ложе, устремив взгляд в невидимый потолок, и погрузился в странное, полуобморочное состояние – не то сон, не то явь… «Что, парень, доигрался?!» Мысль была вялая и неспешная: Эрван представил, как она тяжело ворочается подо лбом. Усмехнулся: ни сожаления, ни тем более раскаяния он не чувствовал – как сложилось, так сложилось. |