Онлайн книга «Желание леди»
Наполнив два бокала, Найджел пересек комнату, поставил один около отца, а сам расположился в уютном кресле. Он всегда сидел в этом кресле, когда беседовал с отцом на серьезные, а чаще несерьезные темы. Найджел подозревал, что это кресло служило аналогичной цели, когда за столом сиживал дед. Отец закрыл книгу, отложил ее. – В конце дня ничто не сравнится со стаканчиком бренди. – Твоя правда. Ты хотел поговорить со мной? Виконт откинулся на спинку кресла и всмотрелся в сына. – Верно. Найджел вздохнул: – Если это по поводу того инцидента с лордом и леди Помфри, могу заверить, что не собираюсь… – Альфред Помфри – распутный идиот и заслуживает того, что получает, женившись на женщине вдвое моложе себя. Летиция Помфри – проститутка. До замужества была проституткой, таковой и остается. Найджел посмотрел на отца, усмехнулся, испытывая облегчение и чувство радости. – Мне всегда нравились проститутки. – Как и большинству мужчин. Однако попрошу тебя ограничиться проститутками из числа засидевшихся девушек и не увлекаться замужними дамами. Обладай отец чувством юмора, беседа оказалась бы не такой неприятной. – Неплохо сказано, отец. – Спасибо. Как ты понимаешь, недостатки лорда и леди Помфри ни в коей мере не извиняют твоего поведения. – Конечно, нет, сэр. – Каковы твои планы, мальчик мой? – Планы? Ну… Первое, что я собирался сделать утром, так это проехаться верхом по парку. Потом навестить портного. А затем… – Твои планы на жизнь, Найджел… – На жизнь? – Найджел нахмурился. – Не уверен, что понял вопрос. – Меня интересует, намерен ли ты продолжать безрассудно растрачивать свои способности и мои деньги в погоне за бессмысленными удовольствиями, а также за такими, как леди Помфри. Найджел сделал основательный глоток бренди, чтобы обдумать ответ. – Насколько я помню, по слухам, сэр, вы вели себя как и я, когда были в моем возрасте. – В твоем возрасте я уже успел послужить в королевской армии, потерял отца и двух старших братьев, получил титул, которого не ожидал получить. Не скрою, попутно участвовал в каких-то неблаговидных делах. Тем не менее можно сказать, что я получил неплохой опыт, каким бы фривольным ни было прошлое. Ты же, мой мальчик, совершенно иное дело. – Отец, неужели вы желаете, чтобы я пошел в армию? – поинтересовался Найджел небрежным тоном. – Отправиться на войну, в которой участвует наша страна? Сражаться с русскими? – Будь у меня выбор, я не хотел бы, чтобы кто-нибудь из моих сыновей приобрел военный опыт. Виконт Кавендиш редко рассказывал о том времени, когда в молодости сражался против войск Наполеона в Испании. Однако Найджелу доводилось слышать рассказы о храбрости отца и его героизме. Благодаря своим способностям военачальника и мастерству на поле брани Эдмунд Кавендиш заслужил многочисленные медали, прекрасные отзывы, любовь и уважение подчиненных. Многие называли его героем. Отец отвергал это звание, говоря, что разница между героем и трусом часто сводится не более чем к одному мигу. – Разница состоит в выборе, который делается за долю секунды, – сказал однажды виконт сыновьям. – Те, кого мы называем героями, редко останавливаются, чтобы поразмыслить о последствиях, тогда как трус слишком задумывается, демонстрирует большой интеллект. Герой его не демонстрирует. Виконт Кавендиш активно протестовал против войны. Конечно, это не возымело никакого эффекта из-за антирусских настроений в Великобритании. – Это глупая война. Глупее многих прочих. Потому что она идет из-за надуманного вопроса, кто имеет право на ключи от церкви Рождества Христова в Вифлееме? Теперь религия – то же, что и всегда, просто предлог. – Отец задумчиво рассматривал бренди в бокале. – Французы хотят вернуть влияние, утраченное после разгрома Наполеона. Русские хотят упрочить собственное положение. Турция едва справляется с внутренними проблемами, не говоря уже о международных вопросах, а британцы обеспокоены всем сразу и тем, как это повлияет на наши собственные интересы. Найджел хмыкнул: – Странно сознавать, что в этом мы заодно с французами. – И то правда. Мы долго были с французами настоящими врагами. – Он внимательно оглядел сына. – Но ты понимаешь, в чем тут дело, так? – Это очень похоже на то, как распутывают веревки. Как только найдешь один конец, нетрудно распутать остальное. – У тебя блестящий интеллект, Найджел. Я долго думал, не предпочитаешь ли ты казаться окружающим иным. – Изменить мнение людей не в моей власти. – Разумеется, в твоей. Ты производишь впечатление, что в голове у тебя нет ничего, кроме мыслей о следующей ставке и следующей женщине. Зачем тебе это надо? Найджел поднял бокал. – Не забудь упомянуть следующую бутылку вина. Или бренди, как сейчас. – Пожалуйста, ответь серьезно. – Мне не особенно нравятся серьезные ответы. Они такие… такие… серьезные. Думаю, проще жить согласно ожиданиям людей, чем превышая их. – Значит, ты ощущаешь, что люди ожидают от тебя многого? Найджел встретился с отцом глазами. Оба долго молчали. – Жаль, что я разочаровал тебя. Ты подчеркнул, что в моем возрасте ты уже… – Это было иное время и иной мир… – Старший Кавендиш покачал головой. – Если ты воспринял мои слова так, будто я разочарован в тебе, прости. Я не это имел в виду. Найджел тщательно подбирал слова: – Значит, ты не разочарован? – Пока нет. – Отец улыбнулся и с облегчением откинулся на спинку кресла. – А ты не задумывался, почему я никогда серьезно не критиковал твое поведение, как бы постыдно временами оно ни было? – Я бы не говорил «никогда», – пробормотал Найджел, перебирая в памяти бесчисленные выговоры. Виконт рассмеялся: – Может быть, «никогда» – слово и неподходящее, но ты должен признать, что моя реакция на твои действия относительно мягкая. Я никогда не урезал твое содержание, не высылал тебя в деревню и не предпринимал никаких действий, чтобы обуздать тебя. Хочешь знать почему? – Да, это было бы очень интересно. – Я так терпимо отношусь к твоему поведению именно из-за моего прошлого. Нет, дело не в развлечениях и кутежах. Отец допил бренди и взглянул на свой бокал. Найджел принес графин и наполнил бокал отца. – Знаешь, я не ожидал, что стану следующим виконтом. Моего старшего брата Артура готовили к этому титулу с самого рождения. Я был третьим сыном, и отец купил мне офицерский патент. В конце концов, меня можно было и потерять. |