Онлайн книга «Ловушка для джентльмена»
— Нет-нет, вызываете. И, честно говоря, очень сильное. — В голосе его звучала насмешка. — Но я горжусь тем, что так прекрасно владею собой. — Тогда,— она раскинула руки, — возьмите меня! Он покачал головой: — Нет-нет, моя дорогая. — Но, Маркус… — Гвен вскарабкалась на кровать и подобралась поближе к мужу. — Маркус, почему же нет? — Вы изгнали из этого все удовольствие. Как будто любовные ласки включают в себя только следование каждому пункту какой-то инструкции. — Он пристально взглянул на нее. — Вы считаете, что просто должны исполнить свой долг. — Нет, не долг. Я действительно этого хочу. — Она грижала ладонь к его груди. — Да, я хочу… — Неужели? — Конечно, хочу. И я это докажу. — И не успев все сорошенько обдумать, Гвен перекинула через Маркуса югу и уселась на него верхом. Потом взглянула ему в глаза и проговорила: — Если вы не возьмете меня, мне тридется… взять вас. — В самом деле? — Он улыбнулся. — И как же вы собираетесь это сделать? — С помощью инструкции, над которой вы посмеялись. — Гвен немного помедлила, собираясь с духом, потом улеглась на мужа и крепко прижалась к нему — правда, пока что их разделяло одеяло. Маркус по-прежнему лежал, закинув руки за голову, на губах его играла едва заметная улыбка. — Сначала… — Она прикоснулась губами к ямке у него на шее и с радостью ощутила, как гело мужа напряглось. — Это пункт под названием «поцелуи»? — спросил Маркус. — Совершенно верно. — Она принялась осыпать поцелуями его подбородок и тотчас же почувствовала, что оущения довольно приятные. Чем дольше Гвен целовала мужа, тем больше ей хотелось целовать его снова и снова. Ее охватил какой-то странный трепет — то же самое она чувствовала, когда он целовал ее накануне венчания. Она на мгновение отстранилась, а затем принялась легонько покусывать мочку его уха. Маркус шумно перевел дух, и Гвен прошептала: — Мадам де Шабо говорит, что мужчины очень это любят. Она уверяет, что они от этого возбуждаются. — Неужели она так сказала? — пробормотал Маркус; казалось, он с трудом выговаривал слова. — А что еще любят мужчины? Гвен посмотрела ему в глаза и еще крепче к нему прижалась. В следующее мгновение она почувствовала, что Маркус действительно возбужден, однако это ее ничуть не испугало. — И еще она сказала, что мужчины любят вот это… Гвен взяла в ладони лицо мужа и прижалась губами к его губам. Внезапно она ощутила легкий привкус бренди и тотчас же поняла, что именно им пахло у Маркуса в комнате — она узнала этот запах. Гвен углубила поцелуй и вдруг почувствовала, что Маркус наконец-то пошевелился, а затем обнял ее. По телу ее пробежала восхитительная дрожь, и она прервала поцелуй — у нее перехватило дыхание. Маркус же, чуть отстранив жену, приподнял подол ее сорочки, и Гвен почувствовала, как он поглаживает ее ноги и бедра. Затем ладони его прижались к ее ягодицам. Гвен тихонько застонала и снова впилась поцелуем в его губы. Но ей хотелось большего, и она, приподнявшись, вновь уселась на него верхом. И теперь она уже ощущала отвердевшую плоть — даже через одеяло. — Что же дальше? — Он тяжело дышал. — Я полагаю… одежда. — Она стащила через голову сорочку и отбросила ее в сторону. «Кажется, мне не хватает скромности», — промелькнуло у нее, но Гвен тотчас же отбросила эту мысль — теперь ей хотелось только одного, хотелось… большего. — Великолепно! — выдохнул Маркус. Он провел ладонями по ее плечам, а затем принялся ласкать ее груди. Гвен громко застонала и запрокинула голову. Его ладони скользили по ее груди, а потом он стал легонько теребить ее соски, и они тотчас же напряглись и отвердели. «Как странно… — внезапно подумала Гвен. — Странно, что я боялась, колебалась… Интересно, как долго можно выдерживать эти сладостные ощущения?» Маркус вдруг приподнялся и заключил ее в объятия. И тут же их губы слились в долгом и страстном поцелуе. Наконец он прервал поцелуй и, отстранившись, сбросил с кровати одеяло. Потом снова привлек ее к себе и прошептал на ухо: — Теперь уже поздно давать задний ход, мисс Таунсенд. Гвен с трудом перевела дыхание и прошептала в ответ: — Леди Пеннингтон, не забывайте, Маркус. — Ах да, конечно… Прошу прощения, леди Пеннингтон… Гвен. Его руки и губы странствовали по ее телу, словно она была неизведанной страной, а он — страстным путешественником. Он исследовал, обнаруживал и осматривал, а она не могла насытиться чудесными ощущениями, прежде неведомыми ей. Наконец рука его скользнула меж ее ног, и он стал ласкать ее лоно. Гвен громко вскрикнула и выгнулась дугой. — О… Маркус! — Она схватила его за плечо. — Это… я не… О Боже… — Этого не было в инструкции? — проговорил он с хрипотцой в голосе. — Может, и было… — прошептала она, задыхаясь. Было очевидно: Маркус знал, что делает. Гвен же показалось, что она не выдержит этой сладостной пытки — все тело ее пылало, словно охваченное пламенем, и с каждым мгновением это пламя становилось все жарче. Она с трудом перевела дух и прошептала: — Наверное, я все-таки распутная. — И слава Богу, — пробормотал Маркус. Тут он снова впился поцелуем в ее губы, и Гвен забыла обо всем на свете; сейчас для нее существовали только Маркус и те чудесные ощущения, которые он ей дарил. В какой-то момент она вдруг почувствовала, как его пальцы скользнули в нее, и удивилась: «Оказывается, в этом нет ничего неприятного, — напротив, очень даже приятно». И все-таки ей по-прежнему хотелось большего, она ждала, она жаждала большего… Гвен заглянула в глаза мужа и увидела, что они потемнели от страсти. Тут он проговорил: — Дорогая, это может оказаться… — Я знаю. Но это не имеет значения, — тотчас же ответила Гвен. Он входил в нее медленно и осторожно. Она прекрасно знала, что будет больно, и ее это не тревожило. Ведь боль — ничтожная цена за такое огромное наслаждение. Однако Гвен не чувствовала боли; она испытывала довольно странные ощущения, и, конечно же, эти ощущения никак нельзя было назвать неприятными. Внезапно он остановился, и она поняла, что он достиг того, что Колетт назвала la barriere de lamour*. * преграда любви (фр.). Маркус немного помедлил, а потом прижался к ней всем телом, и ее тотчас же пронзила резкая боль. Гвен крепко стиснула зубы — она с трудом удержалась от крика, Сделав глубокий вдох, она вполголоса проговорила: — Наверное, я все же не распутница. — Черт побери, Гвен, я прошу прощения. — Он судорожно сглотнул и посмотрел ей в глаза. — Мы можем остановиться, если это слишком… |