Онлайн книга «Да будет любовь!»
– Древние использовали мифы для осмысления того, чему не находили объяснений в жизни общества и в природе. Например, причины восхода солнца, расположение звезд… Джонатон кивнул. – Возможно, фазы луны… – Ну-ну, продолжайте. – Так вот… – Фиона внезапно заметила характерные различия между рисунками. – Мы имеем некоторое количество изображений женщин. – Она перетасовала рисунки, отдельно расположив двенадцать из них. – Они представляют… – Что? Дюжину яиц? Пирожных к чаю? Она одарила Джонатона торжествующей улыбкой: – Нет, конечно, нет. Они представляют… месяцы года! – Очень хорошо, продолжайте. Фиона отложила два рисунка на один угол стола, рисунки с тремя фигурами – на второй, а рисунки с изображением обнаженных мужских фигур – на третий. – Мужчины представляют две важные, но противоположные силы. – Однако здесь более двух рисунков. – Позы их различны, но мужчины те же. – Все же мне кажется, что лица у них разные, – задумчиво произнес Джонатон. – Осмелюсь заверить, что никто не обратит внимания на их лица и не заметит отличия в их внешности. Кроме того, в целях верности нашему мифу двоих вполне хватит. Что я имела в виду, когда сказала, что они олицетворяют противоположные силы природы? Возможно, светлые и темные: день и ночь… – Добро и зло… – Возможно, – медленно проговорила Фиона. – Хотя это не совсем правильно. Если двенадцать женщин представляют месяцы года, то двое мужчин – это… – Зима и Лето. – Джонатон оперся ладонями о край стола. – Черт возьми, это хорошо. Даже очень хорошо! – Пожалуй, на этот раз я с вами соглашусь. – Фиона бросила на него довольный взгляд, затем снова повернулась к рисункам. – Зима и Лето хотят заполучить месяцы года. Они хотят благосклонности женщин… Нет, больше – они хотят обладать ими! Вот и все. Они постоянно погружены в бесконечную баталию за обладание, потому что… – Фиона сделала неопределенный жест, – потому что… – Потому что месяцы, то есть женщины, очень милы, страстны и привлекательны, – Джонатон пошевелил бровями, – а мужчины… – Боги, – быстро сказала Фиона. – Давайте сделаем их богами! – Согласен. И боги хотят заполучить месяцы, потому что… потому что они эгоистичные звери, каковыми античные боги нередко представлялись древним. Боги всегда думали о себе и о том, какое удовольствие они получат, совершая тот или иной поступок. – Античные боги не кутят, – рассеянно заметила Фиона, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. – Чем большим количеством месяцев обладает бог… – Она выпрямилась и стукнула кулаком по ладони. – Ну конечно! Чем большим количеством месяцев он обладает, тем большую власть имеет, тем больше его сила и над землей, и над небом… – И над самой Вселенной! – Именно. – Голос Фионы зазвенел от волнения. – Зима и Лето погружены в битвы, постоянные сражения за вечное обладание месяцами. – Она на миг замолчала. – Вообще-то нам следует назвать их не месяцы, а как-то иначе. Слово «месяцы» звучит не слишком привлекательно. – Богини? – Думаю, немного поменьше, чем богини. – Но выше, чем простые смертные. – Джонатон подошел к книжному шкафу и оглядел переплетенные в кожу тома: – Здесь наверняка есть то, что способно нам помочь. Фиона присоединилась к нему: – Может, Гомер? Маркиз кивнул: – В «Илиаде» и «Одиссее» фигурируют божества всех видов. – Он с минуту подумал. – А если грации? – Кажется, их было всего три. – Фиона продолжала изучать полки. – Это наша история и наш миф, поэтому мы можем придумать все так, как нам нравится. – Джонатон вынул одну из книг и раскрыл ее. – Если мы хотим иметь двенадцать граций, их будет именно столько. – Но при этом все должно выглядеть достаточно разумно… – Сомневаюсь, что это так уж необходимо. – Маркиз принялся листать книгу. – Не забывайте: мифы представляли собой вымысел, здравый смысл здесь не требовался. – Возможно. – Фиона пристально посмотрела на книгу, которую маркиз держал в руках. – Нашли что-нибудь? – Пока нет. – Джонатон захлопнул книгу и поставил ее на полку. – А если музы? Фиона покачала головой: – Наша история о силах природы, а не об искусстве. – Тогда я придумал. – Он удовлетворенно улыбнулся. – Это нимфы. Насколько позволяет судить мне мое классическое образование, малые богини существовали везде и в любых количествах. – Отлично! Пусть будут нимфы. Фиона вернулась к столу, взяла лист бумаги и написала на одном «Лето», на другом «Зима», затем быстро разделила стопку с изображениями мужчин на две части и поместила одну из них на лист с надписью «Зима», а вторую – на лист с надписью «Лето». – А теперь… – Она отобрала шесть рисунков с изображением женщин и положила по три на каждую стопку. – Зима и Лето. Каждый из них завоевал сердца трех нимф. – У лета есть июнь, июль и август, а у зимы – январь, февраль и… – Джонатон нахмурился. – Декабрь? – Определенно так, – утвердительно кивнула Фиона. – Дни этого месяца самые короткие, и он гораздо холоднее, чем март. – Хорошо. В таком случае Зима и Лето безраздельно владеют тремя месяцами каждый. – Джонатон подошел ближе к Фионе и стал изучать рисунки. – У нас будут боги Весны и Осени? – Я не считаю это необходимым. – Фиона свела брови на переносице. – Если бы у нас были дополнительные боги… – А может, их победили Зима с Летом, потому что они оказались слабее? – Отлично. Стало быть, эти нимфы свободны и являются объектом постоянной борьбы между Зимой и Летом. Верность и даже чувства этих нимф всегда под вопросом. – Фиона чуть подумала. – Рукопашной схватки между Зимой и Летом не будет. Зато будет конкуренция. Каждый из богов пытается убедить как Весну, так и Осень присоединиться к нему. – Но для этого нужны какие-то особые способы: хитрость, подкуп. А может, обольщение? – Джонатон вскинул бровь. – Думаю, обольщение подойдет… Только тут Фиона поняла, насколько близко они стоят друг к другу. Их плечи почти соприкасались, и она удивилась, почему не заметила этого несколькими мгновениями раньше. Возможно, слово «обольщение» заставило ее вспомнить о нем? – Нимфы по своей природе очень подвержены обольщению. – Фиона внезапно покраснела. – Именно они очень непостоянные создания. – Джонатон перевел взгляд с ее глаз на губы. – Никогда нельзя рассчитывать на то, что нимфа останется по-настоящему верной. |