Книга Женщины не любят ждать [= Некоторые женщины не будут ждать ], страница 31 – Эрл Стенли Гарднер

— Я, к вашему сведению, не газель, — едко ответила Берта, — и скакать, как горный козел, не могу. Лазить по горам, прыгать с камня на камень и тому подобное — это меня как раз в последнее время прельщает меньше всего.

— Мистер Бикнел тоже, как вы говорите, простоял на крыльце все время, пока вы ходили звонить в соседний дом. Я не могу отделаться от ощущения, что вы оба были как-то уж очень нелюбопытны и не предприняли ни малейших усилий, чтобы рассмотреть эту сбежавшую юную особу.

— Бикнел страдает артритом, — ответила Берта, — ему вообще очень трудно передвигаться.

Сержант Хуламоки покачал головой.

— А я все-таки считаю, что мистер Бикнел мог бы гораздо подробнее описать нам девушку, которую видел в доме.

Бикнел пожал плечами.

— Может быть, вы кого-то выгораживаете? — напрямую спросил сержант.

— Да нет, конечно! — возмутился Бикнел.

— Странно, — заметил сержант. — Видите ли, мистер Бикнел, так уж случилось, что мы довольно много знаем об этом Джероме К. Бастионе.

Бикнел выпрямился на своем стуле, но выражение его лица не изменилось. Я глянул на Берту; но и она сидела с непроницаемым лицом.

— Этот господин, — продолжал сержант Хуламоки, — был очень опытным и ловким профессиональным шантажистом. Он зарабатывал на жизнь вымогательством, и неплохо зарабатывал! А с вами на корабле приплыл сыщик Эдгар Б. Ларсон из полиции Денвера. Он приехал по службе: узнал, что Джером К. Бастион находится здесь, причем именно с целью шантажа. Так вот, у сержанта Ларсона есть основания предполагать, что объектом шантажа Бастиона является не кто иной, как ваша подопечная Мириам Вудфорд.

— Я не являюсь ее опекуном.

— Ну, скажем, опекуном ее состояния.

— От этого она сама моей подопечной не становится. К сожалению.

— Почему к сожалению?

— Потому что я не имею никакого влияния на эту женщину. Я не могу заставить ее понять всю серьезность ситуации.

— Какой ситуации?

— Ее финансовой ситуации, ее социального положения. Не могу дать ей понять, что, как бы она ни относилась к Эзре, ей пристало вести себя так, как обычно ведут себя вдовы. Нет, пожалуй, я не точно выразился. Я имел в виду, что мне очень хотелось бы, чтобы она поняла, что ее образ жизни, такой естественный, такой непредсказуемый, должен… в общем, что она не должна быть столь легкомысленной.

Сержант Хуламоки внимательно выслушал тираду Бикнела и сказал:

— Мистер Бикнел, у нас здесь, на Островах, ни богатство, ни связи особой роли не играют. Если мы расследуем преступление, то делаем все, чтобы раскрыть его до конца, невзирая на лица.

— Рад слышать, — ответил Бикнел.

— И если обнаруживаем, что кто-либо с нами неискренен, наше отношение к этому человеку резко меняется к худшему.

— Полностью разделяю такое отношение к делу, — заверил его Бикнел.

— Можете ли вы еще что-нибудь добавить к вашим показаниям?

— Нет.

— Значит, девушка, которую вы видели, была в купальнике?

— Я полагаю, да.

— И она была молода?

— Она была очень гибкая, стройная, ловкая.

— Высокая?

— Да, довольно высокая.

— Худая?

— Не сказал бы. У нее были стройные ноги и хорошая… фигура.

— Красивые формы?

— Да, — ответил Бикнел.

Сержант Хуламоки поднялся из-за стола.

— Извините, я должен на несколько минут прервать нашу беседу. Мне нужно переговорить с сержантом Ларсоном, у нас назначена встреча. — И вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Я встал, указал Берте и Бикнелу на настольную лампу, которая стояла на какой-то странной подставке, и приложил палец к губам. После этого я сказал:

— Ну ладно, друзья, расскажите-ка мне быстренько, как все было на самом деле. Итак?

— На самом деле, — начал Бикнел, — мы…

Тут Берта двинула его по ноге так, что Бикнел скорчился от боли.

— Мы ему все рассказали, Дональд, — объявила Берта. — Все было в точности так, как описал Бикнел.

— Он узнал девушку?

— Спроси его сам, — ответила Берта.

Я еще раз сделал предостерегающий знак и спросил:

— Бикнел, скажите мне откровенно и не тяните время. Мы работаем на вас, поэтому вы должны говорить нам все, как есть. Вы узнали эту девушку?

— Конечно же нет, — убежденно ответил Бикнел, поняв наконец, в чем дело. — Я рассказал ему все начистоту.

— Все в точности?

— В точности.

— И ничего не скрыли?

— Ничего.

— Имейте в виду, — не унимался я, — у нас большой опыт в делах такого рода, а у вас его нет. Так что, Бикнел, отвечайте честно: вы действительно говорите нам всю правду?

— Всю правду, без всякого исключения.

— Ладно. Но ведь действительно странно, что вы видели только, как эта девушка выбегает в дверь, и не можете сказать про нее больше ничего. Например, где она была в тот момент, когда вы заглянули в окно?

— Не знаю, — ответил Бикнел. — Видимо, она где-то спряталась. А потом, вы же знаете, как это бывает: внезапное движение приковывает ваше внимание. Я заметил, как метнулось что-то белое, и тут же увидел ее ногу. Понимаете, Дональд, комната была освещена довольно плохо, а через стекло смотреть вообще трудно — мешают блики и отражения. Во всяком случае, единственный момент, когда я сумел более или менее разглядеть девушку, — это когда она уже выбегала через дверь.

Я обернулся к Берте:

— Теперь скажи мне ты, Берта. И тоже, пожалуйста, ничего не скрывай.

— Черт возьми, — вскипела Берта, — я и не собираюсь ничего скрывать и никого укрывать. Это же убийство! Что мне, хочется, чтобы на моего клиента повесили убийство? Я тебе и говорю все, как есть. Я лично думаю, что он ее действительно не узнал.

— Но вы уверены, что это была женщина? — спросил я у Бикнела.

— Да, я видел женскую ногу и… заднюю часть.

— А что за купальник на ней был?

— Я даже не уверен, что на ней был купальник. Вполне возможно, что она была совершенно голая.