Онлайн книга «Клад Наполеона»
|
Оторвавшись от изучения толстой потрепанной книги, бесцветная особа подозрительно оглядела Веру и сообщила, что профессор ее ждет, но в данный момент находится в институтской библиотеке, которая находится на этом же этаже, но в другом конце коридора. Вера поблагодарила представительницу славного семейства грызунов и зашагала по коридору в указанном направлении. Перед самой дверью библиотеки мимо нее проскользнула молодая женщина в черной куртке с поднятым капюшоном. Она шла вдоль стенки, скромно опустив глаза в пол, однако в ее движениях была какая-то опасная грация, как у крупного хищника. Если та женщина, которую Вера встретила в кабинете профессора, могла принадлежать к семейству грызунов, то эта, несомненно, была представителем кошачьих. Вера скользнула по ней взглядом, тут же забыв, и толкнула дверь библиотеки. Справа от двери за конторкой восседала величественная полная дама лет шестидесяти. Она разговаривала с сутулым лысоватым мужчиной в потертом костюме неопределенного цвета и зеленом, криво завязанном галстуке. – Если они думают, что мы все это молча проглотим, то они ошибаются! – вещала дама, как будто находилась на трибуне парламента. – Они глубоко ошибаются! – Вы совершенно правы, Варвара Владимировна! – Потертый мужчина закивал. – Глубоко ошибаются! – Пусть так и запомнят – мы не какие-нибудь! Об нас нельзя вытирать ноги! – Нельзя! – поддержал ее потертый. – Если что – мы дойдем до Ореста Махмудовича! – Дама подняла взгляд на потолок, покрытый осыпающейся лепниной. – Пусть так и запомнят! – Извините… – обратилась к ней Вера. – Вы не скажете, где… – Что вам нужно? – возмущенно повернулась к ней дама. – Вы видите – мы заняты! – Но здесь должен быть Карл Фридрихович… – робко сообщила Вера. – Он меня ждет! Дама молча показала ей на ряд стеллажей, уходящий в глубину помещения, и снова повернулась к своему неказистому собеседнику: – Пусть так и запомнят – если они не починят туалет на третьем этаже, мы дойдем до Ореста Махмудовича, и тогда им всем придется пожалеть, горько пожалеть! – Горько пожалеть! – поддержал ее верный соратник. Вера шла по узкому проходу между стеллажами, оглядываясь по сторонам. Кроме нее, здесь не было ни души. – Карл Фридрихович! – позвала она вполголоса. Обстановка библиотеки действовала на нее угнетающе, здесь не хотелось громко разговаривать и открыто проявлять свои чувства. На ее призыв никто не ответил, но за ближайшим стеллажом послышался какой-то негромкий звук – то ли кашель, то ли скрип рассохшейся половицы. – Карл Фридрихович, вы здесь? – повторила Вера и свернула в боковой проход. И застыла на месте как громом пораженная. Профессор Рихтер действительно находился здесь, но он не стоял перед стеллажом с книгой в руке, как пристало посетителю научной библиотеки, а лежал на полу в нелепой и некрасивой позе, неловко повернув голову и подогнув левую ногу. – Что с вами, профессор? – воскликнула Вера, сбросив оцепенение и наклонившись над ним. – Вам плохо? Сердце? Губы профессора зашевелились, он что-то шептал. Вера пригнулась еще ниже, чтобы разобрать этот шепот. – Она… – едва слышно выдохнул Карл Фридрихович. – Это она… та корреспондентка… – Корреспондентка? – переспросила Вера удивленно. – Что – корреспондентка? Какая корреспондентка? Однако вместо ответа на губах профессора выступила кровавая пена. Вера испуганно отстранилась и только тут увидела, что из груди Карла Фридриховича с левой стороны торчит деревянная рукоятка. А на его рубашке расплывается большое темное пятно. «Кровь! – стукнуло в ее голове. – Его… его ранили! Или даже убили!» Действительно, глаза профессора потухли и неподвижно уставились на что-то, видимое только ему одному. Вера вскочила, выглянула в проход между стеллажами и истошно закричала: – Врача! Скорее врача! «Скорую»! – Что вы кричите?! – недовольно отозвалась библиотекарша. – Это научная библиотека, здесь нельзя повышать голос… – Вы что – не поняли?! – перебила ее Вера. – Немедленно вызывайте «Скорую»! Карла Фридриховича убили! – Что вы несете? – возмущенно проговорила величественная особа, однако все же выбралась из-за своей конторки и поплыла по проходу, чтобы лично взглянуть на причину беспорядка. Лысоватый мужчина семенил за ней, как шакал Табаки за тигром Шерханом. Вера пыталась успокоиться, взять себя в руки, но ей это плохо удавалось. Внезапно перед ее глазами возникла молодая женщина, которую она встретила в коридоре перед библиотекой. Опущенные в пол глаза, грация опасного хищника… – Что у вас тут? – брезгливо проговорила библиотекарша, подойдя к Вере. Тут она опустила взгляд и увидела Карла Фридриховича. Из ее мощной глотки исторгся такой дикий вопль, что от него вполне могли обрушиться крепостные стены средней величины города. Верины барабанные перепонки с трудом выдержали такой удар, на какое-то время она все же оглохла. А библиотекарша, затихнув, уставилась с ужасом на Веру, попятилась и проговорила с ужасом: – За что вы его? – Не болтайте глупостей! – оборвала ее Вера. – Когда я подошла, он уже лежал на полу с этой штукой в груди… лучше вызовите «Скорую»! Впрочем… – Вера взглянула на профессора и вздохнула. – Кажется, «Скорая» уже не нужна. Но вот милиция… – Максим Максимович, – библиотекарша повернулась к своему верному спутнику, который испуганно жался за ее спиной и шмыгал носом, – Максим Максимович, действительно, позвоните в милицию… и еще обязательно Оресту Махмудовичу! И еще «Скорую» обязательно! – Дама возмущенно оглянулась на Веру. – Как это, милочка, вы можете решать, умер он или нет, вы же не врач! – Пожалуй, вы правы, – Вера перевела дыхание. Голова у нее слегка кружилась, но она старалась не обращать на это внимания. Сейчас важнее было другое, совсем другое. Что сказал ей профессор перед смертью?.. – Скажите, а та женщина, которая только что приходила к Карлу Фридриховичу, кто она? – Женщина? – Дама уставилась на Веру с испугом и неодобрением. – К нему никто не приходил… кроме вас! – Но как же… только что из библиотеки вышла женщина в куртке с капюшоном… Библиотекарша переглянулась со своим спутником. – Максим Максимович, вы кого-нибудь видели? – Конечно, – ответил тот с готовностью. – Кого же? – В голосе дамы прозвучало осуждение, как будто ее обманули в лучших чувствах. – Вот ее, – и унылый Максим Максимович показал на Веру. |