Книга $то причин убить босса, страница 42 – Макс Нарышкин

«Сейчас поеду в регистрационную палату и внесу необходимые изменения. Никто проверять не будет, потому что — ООО. Приказик о снятии с должности Столярова и назначение… Черт возьми, да мне уже все равно, кого! Меня назначить директором „СВП“!»

Бланки, когда я засовывал их в портфель, мялись, руки мои дрожали, такого состояния беспомощности я не испытывал даже тогда, когда Рогулин вышвырнул меня на улицу.

И вдруг пришло прозрение.

Какая регистрационная палата? Сегодня — суббота! Семь часов утра субботы!

Схватив портфель, я швырнул его за кровать. Ничего не понимаю…

В дверь позвонили, и я направился в коридор. Мне уже было все равно, кто за дверью. Хуже, как сдается, мне уже никто не сделает.

— Что случилось, Евгений?

Корпоративная этика имеет свою особенность. Даже в такие минуты подчиненные корпоративной дисциплине люди ведут себя сообразно иерархической зависимости. Называть меня Евгением Ивановичем, находясь в моей квартире, она уже не может, потому что это пошло, а именовать Женей не смеет, потому что я не пил у нее кофе.

Соображая, как поступить правильно, то выходя на балкон, то заходя в комнату, я рассказывал до тех пор, пока в квартире снова не зазвучала трель звонка. Я сегодня нарасхват.

— Евгений Иванович, — сказал следователь, — нам нужно поговорить.

— Вы знаете, мне сейчас недосуг…

— Вы не поняли. Нам очень нужно поговорить.

И из-за его спины вышли и бесцеремонно вошли в мою квартиру двое молодцев, похожие на тех, что шерстили этажи в день появления Мухиной.

— Что это значит?

— И вас, девушка, тоже прошу остаться. Кстати, вы кто?..

На этот раз прокурорский выглядел уже более свободно.

— Евгений Иванович, нам достоверно известно, что вы привлекли убитого Столярова к должности директора компании «СВП». То есть, по сути, совершили подлог. Зачем вам это было нужно?

— А не пошел бы ты обратно на Большую Дмитровку?

— Напрасно вы так. Где документы Столярова и вашей общей компании?

— Быть может, нам стоит вызвать адвоката? — вмешалась Альбина.

Странно, но после этих слов прокурорский успокоился.

Нас выпустили, когда часы на моей руке показывали четверть третьего. Если вспомнить, на какие вопросы я отвечал и что говорил, то из всего этого можно составить неплохой производственный роман. Но как следователь ни старался, вписать в мою биографию хотя бы несколько строчек из жизни Столярова ему не удалось. Не получилось ему это сделать и при разговоре с Алей. Девочка держалась молодцом и пользовалась, судя по всему, излюбленной тактикой всех женщин тупить. Разговор со мной у следователя занял два с половиной часа, с Алей — двадцать минут. Но именно после общения с ней он выглядел как мужик, утомленный долгой супружеской жизнью.

— Что ему от нас надо? — спросила Аля, садясь рядом со мной в такси.

— Ему хочется найти доказательства моей причастности к смерти Столярова. Все остальные на эту роль не подходят. Один сосед работает в миграционной службе, другой заведует творогом, третий металлопрокатом, в общем в подъезде из подозрительных личностей, которые нигде не работают, только я. У тебя печать с собой?

— Нет, дома, а что?

Дура.

— Сейчас поедешь домой и привезешь. Я буду в квартире. В третий раз он не появится.

Сегодня суббота, думал я, стоя на балконе и потягивая ледяное пиво. Столярова убили в пятницу. Поздно вечером в пятницу…

Включив телевизор, я вывел изображение видеоглазка на экран и стал ждать Альбину.

Это из области бреда преследования, но предположим, что Вольдемара прикончил не гулявший у него вечером собутыльник, а люди Белан. Я содрогнулся при этой мысли, ведь из этого следовало, что документы «СВП» уже переиначены. Компания принадлежит не Столярову формально, и не мне фактически, не мне — вложившему в нее все до последнего цента со своего счета. Если мне не удастся в понедельник утром ввести себя в реестр собственников, я не просто погорел. Я нищий. А все, что было мною приобретено, уйдет к Белан.

Кажется, теперь до меня начинает доходить, за что в мире крупного бизнеса убивают людей. Вот за это и убивают. Мой миллионный счет обнулился, и все ушло в карман суки, не имеющей к этому никакого отношения. Что теперь прикажете делать?

Впрочем, я подгоняюсь. Нужно дождаться понедельника, и тогда все станет ясно. Но, Пресвятая Богородица, как мне дождаться?!

Вскочив, я метнулся к компьютеру.

Щур, нужен человек из регистрационной палаты. Сейчас.

Есчесно, на твоем месте я прямо сейчас заработал бы штуку.

Заметив краем глаза движения на экране телевизора, я повернул голову.

На площадке стояли трое типов сомнительной наружности, и один из них тянул руку к звонку.

Трель просвистела и замолкла. Я с тоской посмотрел на компьютер.

Немного постояв, тот же тип снова нажал кнопку. Я думал, что они позвонят, позвонят, а потом войдут. У меня почему-то нет в этом сомнений. Типы не из прокуратуры и не из милиции. Слишком хорошо одеты для этих заведений.

Немного посовещавшись, троица приняла решение, и тот, чья роль сводилась к нажиманию кнопки звонка, отошел в сторону, предоставив возможность и другому показать свое искусство. Я впервые в жизни увидел, как выглядят отмычки.

Они так спокойны, потому что на косяке не светится красный глазок сигнализации. По их мнению, я или дома, но не хочу их видеть, или меня нет, и я просто забыл поставить квартиру на охрану. Их устраивает любой вариант.

Прокравшись к порогу, я бесшумно вставил ключ в замочную скважину. Раз им нет разницы, дома ли я, то и мне должно быть все равно. Сейчас отмычка наткнется на ключ, и это вызовет немало кривотолков. В любом случае пару минут для совещания им надо.

Прикинув, гожусь ли я для проведения мероприятия, которое должно было состояться неминуемо, я нашел свой вид удовлетворительным. Документы, как и носки, всегда лежат у меня в специально отведенном месте, поэтому искать их не нужно. Пока Щур молчит, у меня есть время поработать. Сунув диск в комп, я стал перекачивать файлы Белан. Когда из сумки одного из гостей появился небольшой домкрат, я уже скачивал манускрипт Машеньки и его перевод.

Дверь застонала. Ее открывали подобным образом впервые.

Когда петли треснули, комп слабенько пискнул, и я тут же поймал почту.

Через два часа, на Патриарших, он любит бегать по утрам в голубом костюме.

Дверь загудела и боком стала заваливаться в квартиру.

Комп я выключил тем же способом, что и они открывали дверь — я выдернул шнур из розетки и через мгновение был уже на окне.