Книга $то причин убить босса, страница 52 – Макс Нарышкин

Я еду в Красногорский парк, чтобы уладить проблему… Идиот!

К тебе только что приезжали, чтобы ее уладить! Мне пора понять, что я уже за стенами офиса, и такие принципы сбивания волны, как поиск сферы обоюдной выгоды, выбор того поведения, какое ожидаешь от партнера по бизнесу, — они не работают!

Остался только один принцип руководителя, и он, пожалуй, единственный.

Я должен извлечь выгоду из конфликта.

— Думай, Медведев, думай… Черта с два-то ты яркий рекламист. Ты — яркий организатор…

Заехав в парк с другой стороны, я посмотрел на часы. Да, сейчас то самое время, когда улыбчивый и развеселый Корнеев обычно совершает променад меж деревьев. Приблизившись к месту нашей последней встречи, я сел на лавку и вынул из кармана темные очки. Если он даже посмотрит в мою сторону, то вряд ли узнает…

Картина позабавила меня. Корнеев ступал по дорожке, и рядом с ним шествовала какая-то телка со всеми признаками «леди-бизнес»: захваченные в хвост волосы без особых причуд прически — деловым девочкам некогда бегать по салонам без особых на то причин, неяркий макияж, но уже с оттенком причуд, брючки в обтяжку, блузка в обтяжку, сумочка под мышкой, мужской взгляд. Насчет взгляда я говорю с некоторой долей уверенности, потому что пол-лица девахи закрывают очки. Но я точно знаю, что взгляд мужской. Я перевидал этих бизнесвумен десятки, и могу с уверенностью сказать, что многим из них уже и писать сидя неудобно.

Мне захотелось вставить в рот два пальца, оглушить тишину парка и махнуть девке — «Сваливай, сваливай, пока не поздно!».

Корнеев хохотал — я не слышал, конечно, но всякий раз, когда он растягивал лицо в улыбке, я вспоминал его смех. Мне даже не нужен был сейчас сурдопереводчик. Я знал каждое слово из тех, что он произносил. Вот он сейчас говорит девочке: «Существует много способов отъема имущества. Вот что я сделал бы, если бы захотел отнять ваше ООО. По мелочам не работаю, но если представить чисто гипотетически…»

И она, развесив уши, слушает. Этот человек не может не вызывать доверия. У него «Майбах» на прогулке, так на чем же он тогда на официальные встречи ездит? На яхте?

Конечно, зачем ему ООО. Он ее ООО превратит в ОАО, потом сольет с другим ОАО, а после выведет весь капитал на эту девочку, после чего опустит ее, доверяющую каждому его слову.

Я вынул трубку и набрал номер, продолжая следить за разговором парочки на тропинке.

Вот Корнеев показал бизнес-леди палец, извинился и стал себя шмонать. В конце концов телефон нашелся. Вынув его, он спросил голосом человека, которого застали звонком в туалете:

— Да!..

— Корнеев, привет.

Он не ожидал. Откуда ему знать, что я тупо купил «симку» и теперь у меня новый номер.

— Привет, сучий потрох, только не говори, что меня плохо слышно. Если бросишь трубку, за внучкой своей в детсад можешь даже не торопиться. Сейчас меня хорошо слышно?

— Женя?..

— Ты еще спроси: какой Женя.

— Женя, я сейчас немного занят…

— Я знаю. Где мои деньги?

Корнеев смотрит по сторонам и машет кому-то, сидящему в «Майбахе». Если я сейчас не догадаюсь, что он отдает команду засечь звонок, то я совсем отупел.

— Корнеев, ты неправильно поступил. Нужно было оставить мне на жизнь. Миллионов десять. Тогда бы я просто уехал и забыл об обиде. В конце концов у меня было бы в десять раз больше, чем было, тем бы я и успокоился. Но ты забрал все.

— Женя, долго все объяснить… Ты в команде, по-прежнему в команде, но есть вещи, которые я не должен тебе говорить, чтобы ты не наделал глупостей. Приезжай ко мне, мы все обговорим. Я знал, что ты позвонишь, и был готов к этому разго…

— Те двое, следователь и Геннадий Антонович, уже дают Конторе показания.

— Женя, черт возьми…

Мне хорошо видно, как Корнеев вовремя приходит в себя и, извинившись, удаляется от бизнес-леди.

— Женя, что ты говоришь? Какой Геннадий Антонович, какой следователь?

— К тебе не приезжала белокурая красотка в очках, как у Виктории Бэкхем? Сколько тебе дать времени, чтобы ты перекинул мне десять миллионов?

— Ты с ума сошел!.. ты поломаешь всю игру! Какая Бэкх…

И Корнеев снова приходит в себя, опуская руку с телефоном и поворачиваясь к девке, которая уже устала, верно, от одиночества и мучающей ее проблемы, которую обещали решить быстро, но вместо этого гоняют базары по сотовой связи.

— Страшно, Корнеев? Это все Белан с Треером. Слушай, умные люди… Насколько мне известно, а известно мне от них, таскать «Майбах» на веревочке тебе осталось недолго. Так, как ты, люди не поступают, — во мне снова заговорил офисный руководитель. — Нормальные люди всегда найдут общий язык. Мы с Белан и Треером встретились вчера вечером и обмозговали нашу проблему. По всему выходит, что ты попал, Корнеев. Ребята из Конторы уже проверяют бумаги в регистрационной палате. Сейчас обнаружат мою поддельную подпись, которую по твоему велению поставили твои ублюдки, нагрузившие меня руководством «СВП», и начнут тянуть веревку. Конец ее покажется очень скоро. Всего-то нужно найти восемьдесят два миллиона долларов, прыгавшие, как кенгуру, со счета на счет. Формально все сходится, но ты же знаешь, что для ровного счета в стабилизационном фонде России не хватает как раз именно этой суммы…

— Женя, приезжай в парк, мы все обсудим.

— Подожди, подожди… Мне тут ребята сообщают, что мою трубочку только что кто-то на «уши» поставил»… Вот видишь, а ты говоришь — приезжай…

Я вижу, как Корнеев снова машет рукой и человек в «Майбахе», не понимая, видимо, что от него требуют, выглядывает из окна. Он не понимает, потому что команду поставить телефон на прослушку он знает, а команду «снять» еще не выучил.

— Ой, ребята сообщают — сняли телефон с «ушей»… Корнеев, да ты нервничаешь? Ладно, приедет девочка в очках, как сварочная маска, передавай ей от меня привет.

И я отключаю связь.

К величайшему изумлению девки, которая до этого момента стояла и томно переплетала ножки на тропинке, а сейчас замерла, раздвинув их как вратарь, Корнеев быстро садится в машину, и та снимается с места.

Первый пункт адженты выполнен. Корнеев сменил настроение. Он едет заметать следы. Сейчас ему не до осторожности. Он в состоянии мрачного типа, который только что в пьяном угаре задушил пенсионерку и, заметая следы, обливает дом бензином, чтобы сжечь.

Я вышел из парка и около двадцати минут не мог поймать такси. В конце концов какой-то дед на «шестерке» согласился меня повезти, и я сначала подумал, что из жалости, — такое выражение лица у меня было. Но когда он назвал сумму, я понял, что Корнеева действительно можно смело называть альтруистом.

Через полтора часа я вошел в зеркальные двери расположенного на первом этаже дома на Воздвиженке «Харизма-банка» и, пройдя уверенной походкой от порога до линии столиков, сел за один из них. Клерк оживился и тут же принялся нести какую-то околесицу. Я очаровал его своим безупречным внешним видом, который выдавал во мне топ-менеджера. Это как если бы Фрадков вошел в зал заседания правительства в маске и пожелал остаться неизвестным. Я очаровал его, и теперь он, краснея и смущаясь, лепетал о том, как банк счастлив видеть в моем лице нового клиента и как хорошо я сделал, что решил воспользоваться услугами именно этого банка, а не другого. Я между тем коротко улыбнулся и сказал: