Книга Центурион, страница 69 – Саймон Скэрроу

Катон застенчиво переступил с ноги на ногу, вызвав у Семпрония улыбку.

— Смотрите, не очень-то к ним привыкайте, — с шутливой строгостью сказал он. — Они мне еще понадобятся. Ну а теперь давайте-ка я покажу вам ваши места. — Он положил офицерам руки на плечи и провел в сторону лож. — Правитель, когда присоединится к нам, займет место во главе центрального стола. Термон и князья будут от него слева; вам же отводится почетное место справа. Мы с дочерью разместимся напротив. Здесь обычно не принято, чтобы на пирах женщины соседствовали с мужчинами, но для Юлии сделали исключение.

— Очень любезно с их стороны, — сказал Макрон.

— Да, но, вероятно, это оттого, что Балт, как бы это сказать, положил на нее глаз.

— В самом деле? — Макрон, приподняв бровь, поглядел на Катона. — Вообще-то это можно понять. Молодая женщина, прекрасной внешности… Любой мужчина, если он вменяемый, счел бы за честь иметь такую супругу.

Катон свирепо покосился на друга, в то время как Семпроний, чуть опечалившись, промолвил:

— Вот бы ее бывшему мужу слышать эти слова… Тем не менее князю, я гляжу, она вполне по душе, и это весьма полезно.

— Полезно? — с удивлением переспросил Катон.

— Именно. Мне сейчас дорого любое влияние, какое я только могу оказать на Балта или еще кого-нибудь из этих людей. А потому прошу вас, рассуждайте нынче как дипломаты, а не…

— Солдатня? — предположил Макрон.

— Пусть так, — согласился Семпроний. — Ради империи.

— В таком случае, — с легкой задумчивостью сказал Макрон, — я, пожалуй, постараюсь избегать любых выпадов, способных привести к скандалу. Хотя за моего друга Катона поручиться не могу. За ним как раз нужен глаз да глаз.

— Вот как? — поднял брови Семпроний.

— Советую не обращать на него внимания, — пробормотал Катон. — А лучше просто игнорировать.

Термон стукнул по плитам посохом, и журчание беседы мгновенно оборвалось. Пальмирские вельможи все как один повернулись к входу в сад и склонили головы. Семпроний жестом призвал друзей сделать то же самое. В воцарившейся тишине в сад вошел правитель Вабат и, прошелестев одеждами мимо небольшого сборища гостей, опустился на царское ложе. Термон дождался, когда венценосец устроится, и снова стукнул посохом:

— Дозволяю всем сесть!

Приглашенные торопливо заняли отведенные им места, и негромкий уютный рокот беседы постепенно возобновился. Макрон с Катоном, разместившись на ложах по правую руку от венценосца, помалкивали в ожидании, когда тот обратится к ним. Вабат, какое-то время поглядев на них, прокашлялся и сказал:

— Римляне! Выносим вам благодарность за прекрасную оборону крепостных ворот, что имела место сегодня утром.

Макрон преклонил голову:

— Благодарю вас, о правитель, но мы всего лишь исполняли свой долг.

Правитель жестом указал Макрону на руки:

— Ты ранен?

Тот в ответ покачал головой:

— Всего лишь несколько ожогов, венценосец. Через несколько дней они сойдут.

— Понятно. — Правитель перевел взгляд на Катона: — А у тебя?

— У меня ничего, о венценосец. Во всяком случае, сегодня.

— Мгм…

Король милостиво кивнул и пустым взглядом уставился через стену в направлении оазиса. Талое золото солнца жидкой полоской уже едва разбавляло горизонт, а по песку и темно-зеленым кронам пальм струились длинные тени. Макрон немного подождал в ожидании какой-нибудь фразы правителя, после чего, чуть заметно качнув головой, повернулся к Катону. Но тот уже смотрел в другую сторону. Юлия возлежала возле своего отца, в отрадном отдалении от князя Балта, пусть хотя бы временном.

— А скажи мне, префект, — обратился Семпроний на греческом и ровно на такой громкости, чтобы его слышали гости. — Что за воины эти повстанцы?

От такой явной преднамеренности вопроса Катон не мог сдержать улыбку и ответил тоже нарочито слышно:

— В основном это не более чем чернь; толпа, которой роздали оружие. Нам ее страшиться совершенно нечего. Более того, я уверен, что и с регулярным войском князя Артакса, если оно только дерзнет еще раз сунуться, нам сладить под силу. Однако сомневаюсь, что мятежники осмелятся на это раньше чем через несколько дней.

Семпроний глубокомысленно кивнул.

— А к той поре, я так полагаю, к городу со своими легионами уже подтянется проконсул Лонгин?

— Надо полагать, господин посланник.

— Хорошо. Тогда мы спасены.

Семпроний обернулся к царедворцу, стоящему невдалеке перед столом своего хозяина (пост распорядителя на весь вечер, так как именно ему предстояло надзирать и объявлять прибытие каждого круга блюд). Они обменялись едва заметным кивком, и Термон, пристукнув посохом, воззвал к укромной боковой двери в сад. Оттуда сразу же выдвинулась цепочка рабов с блюдами. Выбрать яства предлагалось прежде всего правителю, который остановился на каком-то мясном кушанье. После этого блюдами начали обносить гостей, причем перечень яств был уже не столь щедр. Макрон приподнялся на локте, выбирая подносимую на блюдах снедь.

— Конские колбасы, жареная конина на травах, котлеты конские в меду… — Выдавив улыбку, он во всеуслышание заявил: — Лучший рацион за многие месяцы!

Его рука замерла над небольшой чашей с чем-то похожим на странно волокнистые плоды.

— Прошу простить, — обернулся Макрон к посланнику, — а что это у нас такое, вы не знаете?

— Это? — посланник с лукавинкой глянул на чашу. — Отчего же, конечно, знаю. Это местный деликатес, центурион. Тебе следует попробовать. И помни, всегда пользуйся только правой рукой, — добавил он, когда Макрон подался вперед.

— Деликатес, значит? — расплылся в улыбке Макрон. — Стало быть, стоит отведать.

Он потянулся и подхватил один из плодов. Оглядев его, он неожиданно застыл.

— Отчего-то походит на… глаз.

— Это он и есть. Если быть точным, то овечий.

— Овечий глаз? О боги… Что ж это за деликатес такой?

— Тот, который тебе надо попробовать, — настаивал Семпроний. — И тебе тоже, префект. Если вы не хотите смертельно обидеть наших хозяев.

— Что? — в глазах Катона стоял плохо скрытый ужас. Тем не менее понукание посланника было вполне искренним. Но и при этом Катон покачал головой: — Я не могу.

Несмотря на собственную попытку отвертеться, пугливой брезгливостью своего друга Макрон был откровенно позабавлен. Он полез в чашу и достал еще один глаз.

— На-ка, — протянул он его Катону, который не отшатнулся только из боязни быть уличенным. — Гляди, какой он крупный да сочный.

Тут Катон обратил внимание, что гости поглядывают на него в ожидании, и с неохотой принял подношение. Макрон смешливо, с подмигом на него поглядел.