Онлайн книга «Мент для новых русских»
|
Он не стал искать слов утешения. Кричать он тоже больше не стал. Григорий Федорович передвинул с места на место телефон: – Подай карандаш. – Что? – сквозь слезы спросила Нина. – Карандаш подай, лежит возле тебя на полу. Нина слепо зашарила руками вокруг себя по ковру. – Справа, – подсказал Геннадий Федорович. – Ага, я сейчас, – всхлипнула Нина, – сейчас. Она стала на колени, откинула волосы с лица: – Сейчас найду, сейчас. – Давай быстрее! – Я сейчас, я все приберу. Все… Я быстро… – Нина попыталась собрать бумаги, выронила, снова попыталась… – Брось ты эту херню, – приказал Геннадий Федорович. – Сейчас… – Нина не услышала, ее все еще душили слезы. – Брось, – Геннадий Федорович подошел к секретарше и рывком поднял ее на ноги. Голова Нины мотнулась. Тушь размазалась, глаза покраснели. Геннадий Федорович брезгливо отстранился: – Пришла в себя? Что случилось? – Он… – губы Нины снова задрожали и начали кривиться. Пощечина остановила новый приступ истерики. Гиря схватил Нину за шею и притянул к себе: – Я тебе сейчас, сука, все пообрываю… Нина судорожно вздохнула. – Проморгалась? – снова спросил Гиря. – Да. – Садись на стул и внятно все расскажи. – На стул? Да… На стул… – Нина оглянулась в поисках стула. – Давай, говори. Что сделал опер? Пока Нина сбивчиво рассказывала, Геннадий Федорович ходил по кабинету. Когда Нина упомянула клуб и графа, Гиря хмыкнул и покачал головой. Нина замолчала и выжидающе посмотрела на шефа. – Говори, Нина, говори, – махнул рукой Геннадий Федорович, – это я о своем. Как похавали в клубе? Бабок хватило? Нина замялась. Она готова была рассказать все, как было на самом деле, даже ворвалась в кабинет с этой мыслью, но сейчас снова вернулся привычный страх перед грозным и непредсказуемым начальником. Нина прижала ладони к щекам. – Говорят, в клубе круто готовят, – сказал Гиря. – И пускают только своих. Прикинь, даже я не смог туда попасть. Даже я… А мента твоего, говоришь, сам Граф принял? – Да. Как приятель. Они на «ты» были и шутили еще… – Это круто, лапа, это круто. Круче не бывает, – Гиря сел в свое кресло и потянулся, – сам Граф у Зеленого в друзанах ходит! Круто! Нина кивнула и робко улыбнулась. – Ну, пожрали хоть хорошо? Улыбка на лице секретарши превратилась в гримасу: – Н-нет. – Что так? – Он… Зеленый… мент… Все бабки забрал, сказал что… Дослушав историю об экспроприации, Гиря присвистнул. Вначале он даже чуть не засмеялся, представив себе выражение лица Нины в тот момент, потом стукнул кулаком по столу. Нина вздрогнула. – Все бабки забрал? – Все. Даже тот стольник, что вы мне дали… Сказал, что это все равно для него. – Бабки забрал… – И сказал, чтобы я вам не говорила, а то вы рассердитесь. – А ты, значит, все равно рассказала… – задумчиво протянул Геннадий Федорович. – Рассказала… – Так это ты из-за этого разревелась? – Из-за пирожков… История с пирожками чуть снова не рассмешила Гирю, а Нину воспоминания чуть снова не довели до слез. – И даже пирожков мы не поели. Он схватил свой пакет, сунул мне мой, заставил меня заплатить и сказал, что времени у нас уже нет. И мы галопом побежали снова через проходные дворы, а потом через клуб к машине. А потом я пришла сюда, а он отправился снова опрашивать наших… – И бабки забрал, и за пирожки заплатить заставил… Нинка тяжело вздохнула. – Не скули, – небрежно бросил Гиря. Он думал сейчас о Зеленом, неподкупном опере Юрии Ивановиче Гринчуке. Нина снова вздохнула, словно ей не хватало воздуха. – Я тебе сказал – заткнись. Нина вскочила со стула. Ноги ее подгибались, руки дрожали: – Хорошо. – Ты сейчас отправляйся, приведи свою рожу в порядок, – приказал Геннадий Федорович, – смотреть на тебя противно. – Хорошо, – как заведенная повторила Нина. – Потом позовешь ко мне Братка… Или вначале позовешь, если он крутится возле кабинета. Приведешь себя в порядок… – Гиря задумчиво посмотрел на секретаршу, – мент как, на тебя глаз положил? За ляжки там, за сиськи не хватал? Нинка помотала головой. Она почувствовала, что сегодняшние неприятности еще не закончились. – Потом смотаешься домой… ты одна живешь? – Одна… – Приведешь там все в порядок тоже, наденешь… У тебя есть какое-нибудь крутое платье? Там, с разрезом до задницы, или с этим… – Гиря сделал неопределенный жест руками, – ну, чтоб грудь почти вся наружу? Нина помотала головой. Гиря поморщился, полез в карман и вытащил бумажник. Заглянул в него. Вытащил две купюры по сто долларов. Усмехнулся и спрятал одну назад в бумажник. Вторую бросил на стол: – Вот бабки, купишь себе шмотки. И белье еще, чулки с резинками… Хватит? – На хорошее – нет… – автоматически ответила Нина. – А мне на хрен, чтобы оно было хорошее, тебе все это только на один раз. Обслужишь опера – там посмотрим. Тебе бабок не даю, еще опять мент отберет. Чтобы сегодня вечером его обслужила по высшему разряду! – Я… – Что? – Гиря встал из-за стола, и Нина попятилась. – Я не могу… – Можешь, милая, можешь. Все можешь. Если ему вдруг в голову придет через тебя весь свой райотдел пропустить – с радостью раздвинешь ноги. Нина зажмурилась. – Только не забудь посчитать, сколько клиентов через тебя пройдет. Потом оплачу тебе сдельно! – Гиря засмеялся, – Все, пошла, пошла… – Пожа… – прошептала Нина. – Что? – Пожалуйста, не надо… – Не надо? – переспросил Гиря. – Закрой рот и делай что тебе велено. Не жмись как целка. Вот смотри… – Что?.. Гиря вынул из бумажника, одну за одной, три зеленых сотни, веером положил их на стол: – Вот эти баксы будут тебя ждать. Вот этот президент будет твоим, если ты сегодня зацепишь мента на весь вечер. Вот этот – если переспишь с ним. А этот – если завяжешься с ним на долго. А если ты не заработаешь этих бабок, то я с тобой… Ну ты и сама знаешь, что я с тобой сделаю. Усекла? |