Онлайн книга «Мент: Рождество по-новорусски»
|
Сам Леонид чувствовал себя неплохо. Насколько вообще можно себя неплохо чувствовать после всего происшедшего. Выстрелы, кровь, убитые. Теперь, через два дня почти беспрерывного сна это уже вспоминалось как нечто далекое и отстраненное. Было и прошло. Прошло. Теперь предстояло с этим жить. Но он справится. Справится, он сильный. Он сильный, не нужно ему мешать жить. Леонид даже встал с постели и попытался выйти из палаты. Два сержанта с автоматами сумрачно посмотрели на него и попросили вернуться. Липский спорить не стал. Стоят – пусть стоят. Это уже все равно ничего не изменит. Липский вернулся в палату и стал ждать, когда придет врач и подпишет все документы. Но вместо этого в палату пришла мать. – А у тебя здесь мило, – сказала вместо приветствия Надежда Юрьевна. – И зачем ты приехала? – спросил Липский. – Ну, как «зачем»? – удивилась Надежда Юрьевна. – У тебя такое случилось! Как я, мать, могла тебя оставить в такую минуту? – Со мной все нормально, – сказал Леонид. – Можешь ехать назад, к своим хахалям. – Ну что ты такое говоришь! – возмущенно всплеснула руками Надежда Юрьевна. – Какие хахали? Я хочу побыть возле своего единственного сына, который такое пережил… – Я уже пережил, – Леонид встал с кровати и отошел к окну. – Я уже все пережил без тебя и спокойно могу жить и дальше. Мне уже семнадцать… – Тебе еще шестнадцать, – сказала Сомова. – А совершеннолетним ты станешь только в восемнадцать. А до тех пор я единственная твоя взрослая родственница. И кроме меня попечителем никто твоим быть не может. – Что? – резко обернулся к ней Липский. – Ты собралась целый год указывать мне… – Именно. Нельзя ведь все состояние, которое после смерти папы стало твоим, оставлять без контроля взрослого человека, – Надежда Юрьевна говорила все это мягким, материнским голосом. – И я несу за тебя ответственность. – Никто за меня ответственность не несет, – выкрикнул Леонид. – Я сейчас выйду отсюда, меня уже выписали… – Твой врач? Мы с ним уже поговорили. И решили, что тебе следует еще немного отдохнуть. Твои нервы… Леонид вспыхнул. – Вот-вот, – сказала Сомова. – Ты все еще очень возбужден. Это и понятно, такой стресс! Но отдыхать ты будешь не здесь, не в этой клинике. Я уже договорилась чтобы для тебя приготовили номер в одном Центре отдыха, почти возле самого города. – Я никуда не поеду! – выкрикнул Липский. – Извини, – сказала мать, – это будешь решать не ты. Это решит твоя мать. Когда тебе исполнится восемнадцать – милости прошу в свободную жизнь. А пока… – Я никуда не поеду, – попытался спокойным тоном сказать Леонид. – Я не собираюсь ехать ни в какой Центр отдыха. – Врач меня предупреждал, – вздохнула Надежда Юрьевна. – Возможна вот такая реакция. И даже предложил отправить тебя в институт неврологии, чтобы пройти месячный курс лечения. – В дурку? – Липский вскрикнул, но сразу же замолчал. Выходило, Леонид это понял сразу, что любой его крик может отправить его в дурку на месяц. С этой точки зрения загородный Центр был куда предпочтительней. – А я доктору сказала, – невозмутимо продолжила Сомова, – что лучше ты поживешь недельку за городом, на природе. И доктор согласился, что это решать тебе… Липский молчал. – Так куда поедешь, Леня? – спросила Надежда Юрьевна. – Не в дурку. – Вот и отлично, – улыбнулась Надежда Юрьевна. – Превосходно. Машина уже ждет. Нам даже предоставили на всякий случай охрану. – Этих двух сержантов? – Нет, что ты! С нами поедет офицер, лейтенант. Он доставит нас на место, и посмотрит, насколько там безопасно. – Черт с ним, – сказал Леонид. От него все равно ничего не зависело. Неделя в санатории лучше, чем месяц в клинике. Надежда Юрьевна подошла к двери, выглянула и сказала кому-то невидимому: – Мы скоро выезжаем. Да. Что? А, конечно. Только не долго, пожалуйста. Надежда Юрьевна обернулась к сыну: – Пока тебе подготовят все документы, я разрешила поговорить с тобой человеку, который расследует это дело. Не буду вам мешать. Сомова вышла из палаты. На пороге появился улыбающийся самым доброжелательным образом Гринчук. – Здравствуй, Леня, – сказал Гринчук. * * * – Здравствуйте, Геннадий Федорович, – ответил на приветствие Гири Саня Скок. Говорил он, с трудом переводя дыхание после утренней разминки с охранниками Гири. Охранники начали ровно в восемь, как и было приказано, но поскольку сам шеф запоздал, было решено не останавливаться в десять, а продолжить, сменяясь регулярно, до самого приезда Геннадия Федоровича. Крови не было, синяков тоже почти не было, но как болело все тело! Даже простой поворот головы к вошедшему в подвал казино Гире вызвал непроизвольный стон. – Вот такие дела, Саня, – сказал Гиря, усаживаясь в кресло, специально спущенное по такому поводу в подвал. – Да я ж что? Я ж ничего… – попытался высказать наболевшее Скок. – Я же… – Понимаю, – кивнул Гиря. – Я тебя понимаю, а вот этот зверь, Зеленый, не понимает. И вчера, сука, наехал на меня. И за что? За мой же собственный клуб. – Ну… – Вот именно, – кивнул Гиря. – Сечешь. Я тебе говорил, чтобы все было в твоем районе чисто? – Го… – Саня закашлялся. – Говорил. – Так ничего же… – Знаю, знаю. Но ты, Саня, должен знать, что я своих слов на ветер не бросаю… Так? – Так. – Я же этому Зеленому сказал, в натуре, что не буду лезть к клубу. А он не поверил. Так? – Ну… – И пусть теперь Нина не обижается. Хочешь быть хозяином «Кентавра»? – неожиданно спросил Гиря. Потрясенный внезапным изменением темы, Саня гулко сглотнул. – Хочешь? – В натуре, – просипел Скок. – Тогда решай этот вопрос сам. Пусть Нинка сама продаст тебе клуб. Усек? – Ага, – кивнул Саня Скок и поморщился от боли. – Только это, как Зеленый на это посмотрит? – А мне на это насрать, – сказал Гиря. – Я и ему скажу, что ты от меня откололся и сам дела ведешь. Ты же хотел из-под меня выйти? – Нет, никогда… Гадом буду… Зуб даю… – Зубы побереги, – усмехнулся Гиря. – Хочешь выйти из-под меня – попробуй забрать «Кентавра». Сможешь – отпущу тебя на вольные хлеба. Не сможешь – пеняй на себя, Саня. Я тебе все припомню. – Но этот, мент поганый, ему… |