Онлайн книга «Мент. Разборки под прикрытием»
|
– Не ваше это стило, а официанта. И Маяковского лучше не цитируйте. Его нельзя декламировать с иронией, его нужно выкрикивать, рокотать! «Я пролетарий, объясняться лишне, жил, как мать произвела, родив!..» Диктуйте, – спохватился Аркаша. – Я тебя вижу на трибуне перед бушующей толпой, – всплеснул восхищенно руками Гринчук. – Оратор! Трибун! Ты ведь здешний? И, как я понял, кинул не так чтобы много аборигенов. – Я вообще не кидал. Там всё должно было срастись… – Не многих кинул, по нашим временам – почти подвиг… – Гринчук подавил желание посмотреть на часы, спрятал руки под стол. – Значит, вступая, жми на то, что ты местный, учился здесь, здесь приобрел специальность… И только одна фраза – на плакатах, в газете вашей, на митингах – только одна. Пиши: «Я буду воровать меньше других». Аркаша положил карандаш. – Чего ты? – Издеваетесь? – Есть немного, но ты сам подумай. Если ты скажешь, что воровать не будешь вообще – тебе поверят? – Нет. – А если ты будешь бормотать, что твои оппоненты будут воровать, что подумают люди, электорат, извините за выражение? А сам что, не будет тырить народное добро? Все тырили, и он будет… И врет, скотина, нам в глаза. Логично? Солнце зависло, как прибитое, над горами. Давай, давай вниз. Вниз давай! Гринчук закрыл глаза. Аркаша недоверчиво усмехнулся. Потом посмотрел на салфетку, взял карандаш, стал писать. – Я тебе даже предлагаю пари, – Гринчук протянул руку Аркаше. Тот подумал и пожал руку. – А о чем пари и на что? У меня есть только десять тысяч долларов, которые вы же мне и дали. Гринчук снова помахал рукой в воздухе и снова, как по волшебству, возле столика появился официант. – Сумку, – сказал Гринчук. – Такую – непрозрачную и не очень большую. Официант, наверное, бежал, но через минуту он снова стоял возле столика с сумкой из полиэтилена. И снова исчез. Гринчук поставил на стол свою сумку. Отсчитал четыре пачки денег и быстро бросил их пакет. Подвинул Аркаше. – Я ставлю на тебя и на мой лозунг сорок тысяч долларов. – Не нужно, – сказал тихо Аркаша, оглянувшись. – Не бери в голову, – отмахнулся Гринчук. – Тебе деньги, ты регистрируешься, когда объявят выборы. Если проиграешь из-за моей методы – моя вина. Пролетел. А если выиграешь… – Что? – Ничего… – Так не пойдет, – возмутился Аркаша. – Нельзя так. Что я буду должен? – Азартный ты человек, Аркаша… Ладно. Дом Дедова мне понравился. Не тот, в котором его порешили, а другой, поменьше и с коллекцией холодного оружия. Когда ты станешь насквозь коррумпированным мэром, домик захапаешь и мне передашь. Лады? – Гринчук снова протянул руку. – Лады, – не раздумывая хлопнул по ладони Аркаша и засмеялся. – Странный вы человек, Юрий Иванович! Я вас знаю всего пару дней, а уже и ненавидел, и… – И влюблялся, как гимназистка… – Гринчук перестал улыбаться. Его лицо замерло, словно замерзло. – Ты когда-нибудь человека убивал? – спросил каким-то чужим голосом Гринчук. – Бог миловал. – Миловал бог… Действительно, миловал. И на смерть никого не отправлял, не осуждал на смерть? – Чего это вы, Юрий Иванович? – Так, в голову пришло. Меня бог не миловал. Лично мне пришлось убить двоих. Двоих. Лично. Аркаше показалось, что он видит каменное лицо. Стальные глаза холодно смотрели на него. Клин отвернулся. – И еще… – Гринчук попытался усмехнуться. – Еще не конец. Я могу всё бросить и уйти… Может быть, все закончится и без меня… Может быть. – Можно, я пойду… – сказал Аркаша и встал. – Я вам больше не нужен? – Противно возле меня сидеть? – спросил Гринчук. – Страшно. И одиноко. Вам ведь мой совет не нужен… И ничей совет не нужен. Вы уже все решили… Я вас найду, потом. Ваш адрес, который на регистрации в гостинице, он правильный? Настоящий? Аркаша пятился, прижимая сумку к груди, натолкнулся на стул, повернулся и вышел из кафе. – Я заплачу, – сказал Гринчук официанту, выглянувшему на площадку. – Я за всё заплачу. Гринчук положил на столик деньги и вышел на улицу. Шли люди, загорелые, веселые. Они шли с пляжа, им нужно было переодеться, чтобы вечером снова вернуться на набережную. Им нет никакого дела до Гринчука, до убитых, до того, что еще вчера любого из них могли выхватить из толпы и заставить… Или просто убить. Не от злости, а для того, чтобы еще кого-нибудь повязать, записать в кассу взаимопомощи. Гринчук посмотрел на часы. Наверное, уже пора. Можно. Гринчук набрал номер. * * * – Здравствуйте, Владимир Родионыч, – услышал Владимир Родионыч. – Как дела? Владимир Родионыч ошарашено посмотрел на Полковника, сидевшего напротив. – Кто? – спросил Полковник. – Зеленый, – ответил Владимир Родионыч. – Там кто возле вас, Полковник? Поклон ему от меня и наилучшие пожелания! – Гринчук разговаривал стоя на улице, его голос время от времени в обрывках чужих слов, детских криках и музыке. – Поклон вам от него, – сказал Полковнику Владимир Родионыч, он все еще не мог прийти в себя. – Это точно вы, Юрий Иванович? – Конечно. Вы, наверное, здорово устали. Обычно вы гораздо аккуратнее в формулировках. – А вы как всегда! – вспылил Владимир Родиныч. – Вы… – Как всегда нагл и нелицеприятен. Я знаю. С удовольствием выслушал бы ваше мнение по этому поводу, но у нас слишком мало времени. Аварийную команду сюда уже направили? – Команду? – Ну да, ловить подполковника Сергеева на предмет архива. Отправили? – С чего вы взяли? – Так, у нас мало времени, но я немного потрачу его, чтобы расставить точки над «i». Вы получаете информацию от Абрека, так удачно оказавшегося случайно возле самого эпицентра событий в закрытом городе? Так? Верно? Владимир Родионыч кивнул, будто Гринчук мог этот кивок увидеть. – Опуская подробности, Абрек получает информацию от меня. Понятно? – От вас? – А вы думали, от своей шпионской сети? Я его информатор. Уже можно продолжать, или вам еще нужно немного времени на раздумья и размышленья? Владимир Родионыч распустил узел галстука. – Вы там только не волнуйтесь, не нужно. Я ведь вроде как специально Лёвчика выпустил и свой след до Приморска обозначил. Что может быть естественнее, чем разъяренные уголовники в поисках общака и вора, его унесшего. Вы меня слышите? Не молчите так страшно! |